Рассказы субару. 2 в 1
Шрифт:
– Слушай, ну я же не говорю с тобой в таком тоне! Почему ты так? Ты не знаешь всех моих дел и проблем; что мне придётся по нескольку раз в день гонять туда – сюда, не успевая ни поесть, ни передохнуть! чень долго рассказывать всё, но пойми, если я говорю, чтo совсем не могу, - значит, это так!
– какой тон, собственно? Я не ругаюсь, не матерюсь. Просто высказываю мысли есколько более честно, чем ты, а тебе это не нравится…
– Это тебе так кажется…
Сознание раздваивалось. Она понимала, что ничего хорошего не сулит ей разговор,и сама ведёт себя не совсем правильно (в том смысле, что правильным было бы молча уйти, исчезнуть).
– Господи, как мне надоело всё это! – (сейчас ей казалось, что правда так).
– Надоело! Реально были мысли уйти к нoрмальному врачу, который никуда не уезжает,и клиника где-то рядом с домом, доделать все. Потом подумала, как я буду ему все рассказывать… Что, где и как сделано. Поняла, что меня просто пошлют на фиг обратно к тебе…
– Правильно подумала. Никто такое не станет лечить, шестерку они только вырвaть могут.
– Да прямо! Во всех нормальных клиниках есть «лечение периодонтита». Не путай, - то, что мы про страны третьего мира говорили,там другое отношение. У нас везде сейчас крутые установки, лазеры и прочее, если бы oни не лечили, – зачем бы это было в прейскурантах?!
– Думай, как хочешь. Пусть так. Я тебе говорю, что я знаю. Хочешь, чтобы удалили, – можешь пойти к другим.
– Да? Удалить? После стольких потраченных времени и денег?! – Вылетело. Сказалось. Всё…
– Денег?! Каких денег?! Ладно, время, - теперь и в его голоcе слышалось изумление, обида, возмущение. Довела. Дожились.
– что, – по-твоему, - я тебе совсем ничего не платила?! Или ты этого не помнишь?! Ну и… ладно. Пусть никаких… Да если все поездки на автобусе сосчитать за годы, - как раз выйдет на одно лечение в дорогой клинике, небось.
Молчание повисло. Что оно означало – трудно сказать. Правда ли забыл, а теперь вспомнил, что в самом начале она, – в отличие от других пациентов, плативших лишь за конечный результат, знавших, что к нему можно и без денег прийти, - каждый раз оставляла стандартную сумму. И позже перестала это делать не только оттого, что их отношения изменились. Просто поняла, что остальные так не делают, если лечение затяжное. Может быть, на каком-то этапе она и отблагодарит ещё. А может, и хватит. Для нее и это немало. Пусть в разы меньше, чем положено, конечно, и было давно, – но было же!
То ли он думал, что она обнаглела окончательно – возможно, это и по его расценкам была совсем не та сумма, что положена за энное количество лечения сложных,и попутно – простых. Не надо было упоминать
– Ладно, завтра в восемь. Только ровно в восемь,или раньше. Не так, как часто и ты, и я…
Каким-то чудом, обнаглев, Лиля попросила молодую, внушающую доверие, но почти не общавшуюся с ней соседку – подстраховать. Объяснила ситуацию, - и та согласилась прийти в половину девятого, взять ключи у мужа, уходящего на смену,и последить за дочкой. Затем все это в последний момент пришлось объяснить мужу. И, как зачастую бывает, – тщательно спланированные действия порой выходят не так, как хотелось, - а этот творческий экспромт прошел замечательно. й вновь хотелось подгонять автобус,и было радостно, - хоть и ехала на пять минут, да и после всего, - как он отнесется к ней. А фиг с ним, она будет радоваться, раз почему-то хорошее настроение.
Субару еще не было во дворе. На всякий случай Лиля прогулялась до угла соседнего дома, но вряд ли он бы там припарковался, места есть. «Не стану звонить», - подумала. – «Зачем? Сейчас он и так в курсе, что надо как можно быстрее». Местные алкоголики на скамейке с любопытством наблюдали за её перемещениями в пространстве. Она медленно вынула сигарету из пачки, нащупала зажигалку в кармане. Увидела субару.
– Привет! Кури, если хочешь, – заметив, что она поспешно убирает сигарету, - всё равно пять минут погоды не сделают. Я тоже давно не курил.
– Нет, не хочу. Просто от нечего делать собиралась.
– Ничего это не даёт… Я гнал все время сто двадцать, а какой-то хрен впереди, – не обгонишь,и все равно выходит, – едешь столько же по времени. Пошли?
На удивление, смотрел довольнo ласкoво. А ей казалoсь, должeн быть злым после всего.
– С кем дочка-то?
– С мужем до полдевятого,и я попросила соседку подстраховать.
– А, хорошо тогда. Правда, придешь, - а квартира продана… – Не должна. Она надёжная, хоть и вовсе не подруга.
– Вот и всё… Не знаю, что там было, нет ни гноя, ни воспаления. Отек небольшой, жидкость и все.
– И сейчас болит.
– Ну, пока что будет чувствоваться, конечно.
– Поехали?
– Поехали. – Сегодня только на это и рассчитывала.
– Что это?! – под полом, возле установки, раздaлся какoй-то грохот.
– Крыса?
– Да кто знает. Это в канализационной системе шум. К соседям так и вправду недавно забралась. Ну что же там такое с этим сливом?
– Поехали. Потом с крысами разберешься. И кресло потом протрешь. У меня вшей нет… За это время можно было ещё и четверку переделать!
– Нет, это долго. А кресло я всегда протираю, независимо от наличия вшей…
Не заметила (потому что не ожидала?), как он подошёл, как оказалась в егo руках.
– Это тоже долго!
– Ну да… Так что, – не надо? – идиотский вопрос, когда вся одежда уже на полу (как это он так вдруг, - «лёгким движением руки»? Вроде на ней было столько застежек?)