Расследователь. Предложение крымского премьера
Шрифт:
Галина, поглядывая на Повзло в зеркало заднего обзора, спросила:
– А что у тебя, Николай, за "особое мнение"?
– Я считаю, что Алена...
– Хватит!
– рявкнул Обнорский.
– Хватит... Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что фактически выносишь ей приговор своим "особым мнением"?
Повзло не ответил. Нахохлился, как воробей, и стал смотреть в окно, в скучный черно-белый пейзаж... В Борисполь приехали к началу регистрации. Галина проводила их до той черты, которая четко отделяет провожающих от пассажиров. Поцеловала Колю и Родиона, долго смотрела на Обнорского.
– Что ты,
– спросил он.
– Ничего... Когда теперь встретимся?
– Не знаю. Может быть, летом... в Крыму?
– Тебе это не нужно, - сказала она.
– Ты стал другим, Андрей. Ты изменился.
Обнорский неуверенно спросил:
– Почему? Почему я изменился?
– Не знаю. Скажи, у тебя там, в Питере, женщина?.. Господи! Что я говорю? Конечно, у тебя там женщина. И, вероятно, не одна.
– Галя, послушай...
Она не хотела слушать. Она отодвинулась и сказала:
– Командировка закончилась, ты летишь домой. Лети, гусар. Желаю тебе удачи. Пока.
Андрей смотрел, как она уходит, и в этом была некая необратимость, некая фатальность, в которую не очень хочется верить... Но и не верить в нее было нельзя. Обнорский покачал головой, повернулся и пошел к стойкам регистрации.
* * *
Галина вышла из здания терминала на улицу. Холодный ветер хлестанул по лицу сырой моросью, прижал к коленям юбку. Не оглядываясь, она быстро двинулась на стоянку, к своему "опелю". Села в машину, пустила движок и включила печку. Достала из сумочки сигареты и телефон... Закурила... С минуту смотрела сквозь покрытое моросью стекло. Потом вытерла глаза и взяла в руки телефон.
Через две машины от "опеля" стояла скромная "пятерка". Мужчина в салоне "пятерки" засек, что Галина взяла телефон. Посмотрел на часы и засек время. Потом выбрался со стоянки и поехал в Киев. Он постоянно поглядывал в зеркало, ожидая появления на трассе красного "мазка". Дождался, добавил газу, до самого города так и ехал впереди "опеля". Человека звали Александр Зверев.
* * *
Станислав Гвоздарский вышел из квартиры своей любовницы на Броварском проспекте. Уже больше двух лет он был в розыске, жил с чужими документами... Первое время это здорово давило на психику, и Гвоздь свалил в Чечню. Там тоже оказалось не сладко, и как только москали в девяносто девятом начали активные боевые действия, он вернулся обратно на Украину. Уже с новыми документами на имя Поддубного Матвея Сергеевича. В Днепропетровске один "умелец" закатал в скулы Гвоздя вазелин, и теперь Гвоздь приобрел несколько азиатские черты лица. Страха влететь за старые - двухлетней давности - подвиги уже не было. Но за два года накопилось столько новых, что Гвоздарскому иногда приходило в голову: от чего бегаю-то? От соучастия, где всего сроку года на три по максимуму... А пока бегаю, уже набрал лет на пятнадцать! А может, и больше. Гвоздарский вышел из квартиры, внимательно прислушался, ничего интересного не услышал и вызвал лифт. В ожидании лифта и во время спуска он фальшиво насвистывал.
Бампер в бампер к его "шестерке" стояла неказистая "тойота-хайэйс". В салоне, за тонированными стеклами, сидели четверо мужчин. Когда Гвоздь вышел из подъезда, один сказал:
– Ну вот он... Смотри, Павло, он или нет?
Второй мужчина присмотрелся и уверенно ответил:
– Да не,
– Точно не он?
– разочарованно спросил первый.
– Точно. Когда мы его разрабатывали, я на него нагляделся, - ответил второй. Гвоздарский тем временем приблизился к "тойоте" метров на десять.
– А впрочем, - сказал второй, - здорово на Гвоздарика похож. Если б не эти скулы...
– Так он или не он? Думай, Павло.
– Да нет, не он, - ответил второй, но уже не так уверенно.
Третий заметил:
– А вышел-то он из квартиры Саленко, любовницы Гвоздаря... может, внешность изменил?
– Короче! Нечего сношать муму. Нужно взять и проверить.
Когда Гвоздарский поравнялся с "тойотой", боковая дверь отъехала в сторону и оттуда неуклюже, пятясь по-рачьи, задом, вылез мужчина лет тридцати. Одновременно с двух разных сторон - от подъезда, из которого вышел Гвоздь, и от остановки - к "тойоте" направились еще двое мужчин.
Гвоздарский дошел до "шестерки", сунул руку в карман - за ключами. Голос сзади произнес:
– Гражданин Гвоздарский?
Он обернулся спокойно, встретился глазами с тем, который давеча вылезал из "тойоты" раком. Но теперь этот крепыш не выглядел увальнем, в нем сквозила сила и уверенность.
– Гражданин Гвоздарский?
– Вы - мне?
– изображая удивление, спросил Гвоздь.
Крепыш стоял напротив него один, но было бы глупо считать, что так оно и есть... Гвоздь заметил еще двух мужчин, направляющихся к нему. Вот теперь все ясно, все сходится.
– Вам, вам, Станислав Янович.
– Вы ошиблись, я не... Станислав Янович.
– Уголовный розыск. Предъявите документы.
– Ради Бога, - ответил Гвоздь и сунул руку в карман.
– Только без глупостей, - сказал крепыш. А двое других были уже совсем близко... Рука в кармане нащупала тело "эфки".
– Только без глупостей, - повторил крепыш. Руки он держал в карманах.
– Да вы что?..
– ответил Гвоздь и вытащил гранату.
С ходу рванул кольцо на загодя сведенных усиках чеки... Все замерло вокруг, остановилось, и даже морось как будто повисла неподвижно.
– Мудак, - тихо-тихо сказал опер.
Грохнул выстрел - стрелял тот из ментов, что шел от остановки. Пуля попала в стекло автомобиля слева от Гвоздарского. Калёнка враз осыпалась водопадом осколков. Гвоздарь от неожиданности шарахнулся вправо, ударился рукой о наружное зеркало - пальцы разжались, и "эфка" с металлическим щелчком упала под ноги... И снова все замерло. Ребристое тело гранаты лежало на асфальте между опером и Гвоздем, сам Гвоздь ошеломленно на нее смотрел. В воздухе еще висел звук выстрела.
Опер в отчаянии крутил головой - вокруг были люди, люди, люди. На тротуаре - люди, на остановке - люди, на переходе - тоже люди. До взрыва оставалось меньше двух секунд.
– Мудак.
– Опер ударил Гвоздя в живот, схватил за лацканы и, словно мешок картошки, бросил на гранату. Сам навалился сверху.
* * *
Спустя сутки Обнорский вернулся. Его встретил Зверев.
– Здорово, нелегал, - сказал Андрей.
– От нелегала слышу, - ответил Сашка. Они пробились сквозь толпу встречающих, вышли на стоянку, под порывы ветра.