Рассвет мертвых
Шрифт:
Глава 7
В музее произошел скандал. Мирослав Мрак изъявил желание купить картину «Борьба проклятий». Вальтер был против. Он говорил, что музейные экспонаты принадлежат одновременно всем, и никто не может забрать себе что-нибудь в частную коллекцию. Мрак смеялся над ним и шутил над его характером. Когда же дошла очередь до меня, то я ответила, что не против продажи. Деньги мне были необходимы. Мне нужно было обустраивать дом. Построить хотя бы баню, чтобы не беспокоить Роберту по мыльному вопросу. К тому
Вальтер сдержанно злился. Умеренно спорил с Мраком и выказывал нам холодное отношение. Почему к нам обоим? Как только я ответила, что хотела бы продать картину, Вальтер причислил меня к предателям, и мы с Мраком оказались в одном лагере. Я не собиралась воевать против Вальтера, но Мрак одобрял мое решение, что я приняла его сторону. Он часто подмигивал и шептал, что Вальтер скоро сломается, нужно только нажать на него. Я не понимала этого павлина и его планов.
— Ты хочешь того же, что и я.
— Нет. Я всего лишь высказала свое мнение, и оно не совпало с мнением Вальтера. Он теперь со мной не разговаривает.
— Он на тебя долго злиться не будет.
— Знаете, я лучше останусь в сторонке и буду наблюдать за вами издалека.
— Да ладно, наши цели совпадают. Если не первая, то вторая точно.
— Какая вторая?
— Подразнить Вальтера.
Умел Вальтер выбирать друзей.
— Как ему не повезло с вами.
— Зато повезло с тобой.
— Повезло. Потому что мы с ним друзья и если вы будете надоедать мне, он послушает меня и вас выгонит.
— Я услышал то, что мне нужно. Если проблема так легко решается, просто попроси Вальтера. Я правильно понимаю, он все сделает ради тебя?
Мрак приблизился. Темные глаза блестели. Свет свечи трепетал, и злые тени опасно играли на его лице. Он задумал что-то нехорошее. От его взгляда становилось тревожно. Мрак был обжигательным. Хотелось сбежать от него. В архив, где прохладно, где я чувствовала себя в безопасности, где я скрылась бы от его коварного взгляда.
Вальтер сидел в чайной комнате и пил свой странный чай. Я села рядом с ним, положив ноги ему на колени.
— Мирослав часто посещает нас, — задумчиво произнес он.
Вальтер завернул мне штанину и осторожно прикасался к белым ямочкам от укуса капкана.
— Скоро он уедет и не будет нас больше беспокоить.
— Он тебе не нравится?
— Если он был подальше, больше бы нравился. Не стоит ему много уделять внимания, он этого не достоин.
— Он вон какой музей отстроил, а ты говоришь, он не достоин.
— Ты переоцениваешь его. Мирослав не достоин твоего внимания и тебе не следует им увлекаться.
— Что за кошка пробежала между вами?
— То не кошка, а разные убеждения. Но не будем больше о нем.
Вальтер передал мне опустошенную чашку, и я поставила ее на стол.
— Нога быстро зажила, это очень хорошо.
—
— Твоя подруга так мило за тобой ухаживала. Я мог наблюдать за вами вечность.
— Вальтер. Ты будешь злиться на меня?
— Я никогда на тебя не злюсь.
— Я хочу кое о чем попросить.
— Это связано с Мирославом?
— Да.
— Тогда я имею право злиться.
— На меня?
— На него.
— На него, пожалуйста, злись, сколько хочешь. Речь идет обо мне. Я писала картину, когда чувствовала себя плохо. В ней показано то зло, что я испытала. Я выплеснула его на холст. Выпала возможность избавиться от картины, и я хочу этого.
— Но я не хочу. Пойми, ты больше никогда не сможешь нарисовать подобное. Это случилось единожды и может не повториться.
— И не надо. Мне отчего-то кажется, что я никогда не была счастлива. Словно всю жизнь я во тьме провела. Это преследует меня, не дает покоя.
— Все мы счастливы, только не замечаем этого.
Я взяла руку Вальтера и потянула к себе.
— Хочешь послушать мое сердце?
Вампир не отказался. Холодная рука коснулась горячей кожи. Мы оба замерли. Вальтер слушал. А мне было интересно, чем это может для меня закончиться.
В конце концов, Вальтер дал согласие. Он объявил мне это и больше не показывался в музее. Мрак обещал зайти, как только у него появилось бы свободное время. Я его ждала вместе с Робертой, но он так и не пришел.
— Я поддерживаю Вальтера. Нечего продавать всяким... как ты сказала?
— Павлин.
— Наши потомки потом бы любовались твоей картиной.
— Нечем здесь любоваться. Страшная картина и страшные чудовища, которые заставляют людей проливать кровь.
— Мне кажется, искусство должно заставлять размышлять и ты с этим справилась.
— Все равно хочу избавиться от нее.
— Говорят, он очень красивый.
— Кто?
— Павлин твой. Черные бездонные глаза. Смотришься в них как в пропасть. Эта пропасть раскрывается и поглощает тебя. Увлекает за собой, кружит голову и как только наиграется, отпускает в мертвую пустошь. Но и здесь не найдет душа умиротворения. Демон не дал свободы, но позволил проститься. Красными губами он будет целовать до тех пор, пока не высосет душу.
— Не нравятся мне твои слова.
— Это не мои. Так Марселина говорила о нем.
— Что? Марселина?
Роберта выглянула в окно. На улице темнело.
— Я не могу больше с тобой оставаться. Я бы посидела с тобой еще, но за мной сейчас Нестор придет.
Вместе они собирались обустраивать новый дом. Нестор только построил им гнездышко, как Арина принялась прогонять дочь замуж с удвоенной силой. Нестор из-за этого перестал вовсе приходить к ним в гости. Роберта долго ругалась с матерью, но первой сдалась. Взяв с собой приданое, Роберта покинула родительский дом. Арина осталась одна, но была довольна собой.