Рассвет мертвых

Райтерман Лана

Вальтер сказал зло и тихо. Боясь, что между ними может произойти ссора, я выскочила из-за угла и набросилась на незнакомца с обвинением.

— Вальтер бережно хранит экспонаты. Следит за картинами и статуями. У него никогда ничего не украли. И открыл он музей, когда пришло время. А вы кто такой?

На незнакомца не подействовали мои слова, он почти смеялся.

— Грета, это Мирослав Мрак. Это он построил музей и привез картины и скульптуры, — чувствуя за мое поведение неловкость, произнес Вальтер. Напряжение между ними вмиг исчезло.

Они вновь стали добрыми приятелями.

— А это твоя маленькая художница? — спросил Мрак у Вальтера.

— Да, моя маленькая гордость, вдохновившая на открытие музея.

— Славно.

Мрак попрощался с Вальтером и ушел. Вместе мы следили за ним за его удаляющейся фигурой.

— Вот павлин! Ты где его встретил?

— Здесь, в музее. Мирослав пришел на выставку и заодно меня проведать.

— Вы с ним друзья?

— Нет, просто знакомый. Он местный, его дом на другом конце деревни.

— Я его раньше не встречала.

— Он редко появляется у нас. Мирослав занимается обустройством деревней. Его компания проводит электричество, строит дома и гостиницы. Привлекают людей для житья в тайге, туристов в лесные лагеря, на охоту и рыбалку.

— Почему он не обустроит вашу деревню?

— Мы сами не хотим. Наша деревня — тихое место. Мирослав тоже отдыхает здесь от работы.

— Все равно павлин.

— Мне приятно, что ты защитила меня.

— Я не могла просто стоять и смотреть, как этот павлин обвиняет тебя в несовершенном преступлении.

— Но больше так не делай.

— У тебя забыла спросить, как мне поступать.

Вальтер вздохнул и ничего не ответил.

Ролан пил молоко прямо из банки. Отрываясь, он откусывал хлеб, не разжевывая, глотал и запивал молоком. Я удивлялась, как в него все это влезало. Угощать мне его было нечем, и предложила то, что было.

— Давно не пил молоко.

— Злата предложила. Она даже хлеб сама печет. Пирожки еще предлагала, но я не взяла.

— Жаль.

— Я дома почти не живу. Есть некому. Отнесла бы к Вальтеру, но он отказывается.

— Ха, Вальтер! Как он, кстати, там? Нормально себя чувствует?

— А ты сам зайди и спроси. Вы с ним давно не виделись. Он, кроме как со мной, ни с кем больше не общается. Твоя компания разнообразила бы его круг общения.

— Вальтер случайно не ревнует тебя ко мне?

Я села рядом с ним.

— С чего ты взял?

— Навалил на тебя работу. Эти проклятые музей и архив, из-за них мы почти не видимся. А еще в музее, я только обнял тебя, а он тут как тут.

— Глупости.

— Он забрал тебя к себе и не хочет делиться.

— Музей я потребовала открыть и слежу только тогда, когда Вальтер спит.

— Днем — музей, ночью — архив. Ты когда спишь?

— Когда Вальтер разрешит, — ответила я так, чтобы позлить его.

— О, нет! Я поговорю с ним!

— Ролан, ну, если бы у меня появилось более интересное занятие, тогда я бы не торчала в архиве. Я

там читаю и рисую, а в пивной мне не интересно. Вы выпьете, посмеетесь, обязательно подеретесь с Сильвестром. Уйдете разбираться с ним и меня даже не берете! Потом я жду, когда вы закончите, и мы пойдем домой. Как в вас столько пива только влезает?

— Если тебе скучно, идем на охоту. Я уже час тебя уговариваю.

— Я не хочу. Я ничего в этом не понимаю и вообще буду обузой.

— Ничего страшного. Я проведу тебе экскурсию.

— Нет.

— Нас там Нестор заждался.

— Нестор? Я думала, вы с ним враги.

— Потому что мы плохо о нем говорим? Это из-за прошлых раздоров. А так мы с ним приятели.

Я подбежала к окну и увидела Нестора. Он сидел у забора и ножом стругал палочку.

— Я все равно не уйду, пока ты не согласишься.

Еще раз взглянув на скучающего Нестора с колышком в руках, я согласилась.

— Давно бы так. Но нет, вам, девушкам, нравится мучить парней...

— Ролан, заткнись! — крикнула я из спальни.

Ни уговоры, ни угрозы не помогли угомонить ворчание дворняги-Ролана.

— Похоже, ты ревнуешь меня к Вальтеру, а не наоборот.

— Кто? Я? Да никогда!

Мы вышли с ним к Нестору. Парень тосковал настолько, что на моем новом заборе вырезал имя своей девушки.

— Ну, вы долго собираетесь, — произнес, потягиваясь, Нестор. За плечом у него висело страшное ружье.

— Мы можем себе позволить. У нас тоже есть свои дела.

— Скорее, у Греты есть дела с Вальтером, чем у тебя с ней. В твоих подружках в последний раз числился Герман.

Ролан разозлился и пошел быстрее нас, вырвавшись вперед. Мы с Нестором переглянулись и не стали догонять его.

Мы переступили границу цивилизации и дикого мира. Там были заросли мхов и лишайников, кустов и деревьев, лабиринты тропинок и оврагов. Нестор сгибал ветви ели, освобождая для меня дорогу, и проходил сам. Обходили болото, перепрыгивали ямы. Нестор показывал заячьи тропы, их следы и точенные зубами ветки кустарников. Я видела сидящих на дереве птиц и как они пели. Разглядывала их оперение, но чаще птицы внезапно срывались с места и улетали, теряясь в зеленых макушках. Земля была прорыта туннелями мышей. Наверно, рядом где-нибудь таились лисы, охотники на грызунов.

Ветра в лесу не было. Деревья стояли ровно. Падали листья и мирно ложились на землю. Особо красивые листья я собирала в букет, чтобы потом подарить его Роберте. Она сделает из них интересную поделку или сложит в книгу и оставит сушиться до следующего года.

Нестор шел по какой-то своей тропе. Он не разрешал сходить, и мне можно было идти только за ним. Нестор иногда останавливался и прислушивался. Я следила за ним, повторяя его движения.

— Ролана так легко разозлить.

— Если наступать на больную мозоль. Обычно он добрый и отзывчивый. Когда перегорит, он вернется, и будет вести себя, словно не обижался никогда.