Рассвет с Рыцарем-Волком
Шрифт:
Возможно, после опыта с Конри я не слишком доверяю королям, но я верю в подругу-ведьму.
— Сколько времени займет путь до эльфов? Сколько дней?
— На двух ногах? Думаю, четыре — нет, пять дней, не меньше.
Я прикусываю нижнюю губу и опускаюсь на землю, подтягивая колени к груди и упираясь ими в локти, глядя на холмы, лес, горы и озеро. Эвандер садится рядом со мной. Достаточно близко, чтобы я чувствовала его тепло, пробивающееся сквозь утреннюю прохладу, но достаточно далеко, чтобы не было риска, что мы соприкоснемся. Интересно, замечает ли он, что Конри обратил
— Эвандер, как ты думаешь, есть ли шанс, что Конри поможет освободить Аврору? — Вопрос тихий. Вполголоса.
— Нет. — В этом слове нет сомнений.
— Даже если бы существовал способ сохранить силу и единство лыкинов без нее? — В голове продолжает звучать разговор, произошедший накануне вечером.
— Конри был готов уничтожить половину стай, если бы это позволило ему стать единственным обладателем силы Авроры. Он стал бы королем костей, прежде чем вновь превратиться в обычного человека.
— Сложно совместить твои слова с тем, что он говорит., — признаю я.
Эвандер хватает меня за руку, привлекая мое внимание к себе. Он смотрит мне в глаза.
— Не поддавайся его обаянию или любой другой сладкой лжи, которую он использует. Конри не из тех, кому ты можешь доверять. Он не твой союзник, Фаэлин.
— Но он не причинил мне вреда, пока что, — заметила я.
— Кроме того, что заставляет тебя выйти за него замуж.
— Учитывая его положение, это…
— Не оправдывай его, — холодно прервал меня Эвандер. — Он король, а у короля всегда есть способ добиться желаемого, если он считает это достаточно важным. Он — тот, кто обладает властью и устанавливает правила. Если бы он хотел, чтобы ты была свободна — Аврора была свободна, — вы обе были бы свободны. Но вместо этого он хранит вас как сокровища, предназначенные только для него. Готов убить любого, кто только взглянет на вас слишком долго.
Я вздыхаю и неловко отодвигаюсь, продолжая следить за пейзажем.
— Возможно, то, что случилось с Авророй, напугало его? Может, он хочет начать все с чистого листа, с новым способом руководства?
— Нет. Только не Конри. — Слова вырвались с трудом.
— Ты действительно ненавидишь его.
— Первое, что он сделал, как только получил в руки кольцо Авроры, — потребовал, чтобы все альфы на лугах подчинились ему. Тех, кто не подчинялся, он убивал. В семнадцать лет он убивал детенышей в их домах собственными когтями и зубами. — Эвандер подтягивает колени к груди, повторяя мои движения, и обхватывает их руками до побеления костяшек. Сгибание мышц подчеркивает шрамы, покрывающие его.
— Он и тебя ранил, — мягко говорю я.
Эвандер медленно поворачивается ко мне лицом. Его лицо было лишено всякого выражения. В глазах, цвета утреннего тумана, словно жили призраки давно умерших.
— Он забрал у меня нечто более ценное, чем моя плоть. — Его тон стал тихим, низким, медленным.
— Аврора рассказала мне о твоей стае, — шепчу я.
— Да, моя стая, моя история, мой отец, прямо на моих глазах. — Тени над глазами Эвандера темнеют. — И он отнял у меня женщину, которую я любил.
Ах, любовь и месть. Я киваю и снова обращаюсь к пейзажу. Интересно,
Но мне нужно сосредоточиться прежде всего на себе и Авроре. Мотивы ненависти Эвандера к Конри — это лично его, и я могу использовать их в наших интересах. Их стоит учитывать и держать в уме. Но если есть способ привлечь Конри на свою сторону, я должна попытаться. Увидев кажущиеся бесконечными просторы Мидскейпа, я убедилась в этом.
Я еще не знаю, что будет означать — привлечь его на свою сторону… но если есть шанс, я им воспользуюсь. Не только ради Авроры, но и ради себя. Возможно, ради всех лыкинов. Если я смогу умерить его пыл, то, возможно, это принесет пользу всем нам.
Глава 20
Если Конри и знает о моей авантюре с Эвандером, он ничего не говорит об этом позже тем же вечером. Не упоминает он и о моем возвращении к Авроре. Не упоминает он и о моей вечерней прогулке с Эвандером вокруг лагеря, где я снова, как и прежде, тайком покидаю его.
В палатке снова лежат две постели. Бок о бок. Мы спим раздельно, и он не делает ни единого движения в мою сторону. Даже для поцелуя.
Большую часть ночи я провожу, уставившись в потолок палатки. Сон приходит с перерывами. Время проходит достаточно быстро, чтобы я поняла, что отдохнула. Но вряд ли это можно назвать отдыхом. Как получилось, что я больше нервничаю, когда он перестал пытаться меня соблазнить?
Когда наконец наступает утро и он начинает просыпаться, я понимаю, что ночь прошла впустую. Я не приблизилась к плану, как вытащить Аврору. Я не уверена в том, как лучше поступить. В результате я почти не знаю, что делать дальше.
— Ты проснулась, — замечает Конри, садясь и потягиваясь.
— Сегодня я проснулась рано, — вру я.
— Удачно для меня.
— О?
— Я подумывал пригласить тебя на утреннюю охоту. — Он садится, и по тому, как одеяло стелется вокруг его коленей, я понимаю, что он решил спать без штанов.
Я тут же отворачиваюсь, но не без того, чтобы не увидеть изгиб его стройной спины, когда он встает. Мои щеки слегка краснеют, и я прикусываю их изнутри, надеясь, что от боли у меня немного прояснится в голове и он не заметит этого, когда повернется ко мне спиной.
— Из меня плохой охотник.
— Разве? Как же ты тогда добывала себе пропитание?
— Есть много способов прокормить себя, которые не связаны с плотью других существ. — Когда я слышу, как ткань скользит по коже, я осмеливаюсь оглянуться. Он завязывает шнурки на брюках, и, к счастью, больше я ничего не вижу.
— Полагаю, это правда. Но что за унылое существование — не баловать себя мясом регулярно.
Я фыркнула.
— Не менее верно и обратное. Возможно, ваши земли до сих пор были бы богаты дичью, если бы ваш народ придерживался более взвешенного подхода.