Рассвет с Рыцарем-Волком

Кова Элис

— Хорошо. Потому что он сделает все, что в его силах, чтобы ты продолжала влюбляться в него.

— Чтобы я по-прежнему была у него под контролем. — Я с ненавистью перефразировала его слова.

— Для Конри признание того, что его чары не работают, было бы сродни потере мужественности. Это сделало бы его дураком.

Разве может что-то звучать лучше, чем идея выставить дураком самовлюбленного короля? Думаю, нет. Мои пальцы расслабляются, а голова слегка откидывается назад, когда я перевожу взгляд с пола на потолок шатра. Он подернут бледной дымкой от растущей

луны. Я здесь уже почти две недели. Достаточно времени, чтобы луна выросла почти до своего апогея.

Мощь Авроры растет вместе с небесным телом. Возможно, именно это питает мою смелость. Или же эта пламенная решимость — моя собственная. Сила, выращенная из необходимости, взращенная мудростью и чародейством, подаренными мне матерью и бабушкой, с трудом добытая в каждом триумфе и каждой неудаче на протяжении моих лет. Семена, из которых продолжает расцветать моя сила.

— Думаю, я бы хотела это сделать, — шепчу я.

— Что сделать? — Эвандер выглядит искренне озадаченным.

— Сделать из него дурака. — Слова восхитительны на вкус.

Эвандер берет меня за плечо и поворачивает к себе, чтобы посмотреть мне в глаза. Его брови нахмурены. Плечи напряжены. Я чувствую, как кончики его пальцев впиваются в мою плоть сквозь плащ и рубашку.

— Ты ничему не научилась? — рычит он. — Вызов Конри — смертельно опасная игра.

— Значит, я должна уступить ему? — Я поднимаю брови и слегка наклоняю голову. — Просто позволить ему делать со мной все, что ему заблагорассудится, пока я не перестану быть ему полезной? — Я тихонько хихикаю и качаю головой. Выражение лица Эвандера только мрачнеет. — Этого не случится.

— Тебе нужно держать себя в руках.

— Согласна. — Я легонько кладу руку ему на грудь. Скульптурный контур его грудины плавно переходит в мою ладонь, словно доказывая, что наши тела были созданы, чтобы дополнять друг друга. Даже сквозь тонкую рубашку, которую он носит, я чувствую каждый изгиб его твердых мышц. На моих губах пляшет игривая улыбка. Хватит сдерживаться. Я целеустремленно смотрю на него сквозь ресницы. — Вот почему мне нужна твоя помощь.

— Конечно. — Он отступает на шаг назад, готовый уйти, как делал это все предыдущие ночи.

Я ловлю запястье Эвандера левой рукой и возвращаю его внимание к себе, моя правая ладонь все еще прижимается к его коже. Мое сердце колотится с такой силой, что дыхание учащается. Но причина не в нервах… а в предвкушении. Волнение. Я думала об этом столько раз, что мне приятно представить, что это наконец-то произойдет. — Мне нужно… больше.

Его губы слегка приоткрываются. Тело расслабляется. Надеюсь, только от шока, а не от отвращения к моему явному намеку.

— Если ты готов это дать, — поспешно добавляю я, надеясь, что это уже предполагалось.

— Ты хочешь… — Слова произносятся с таким придыханием и слабостью, что к концу они совсем исчезают.

— Я хочу, чтобы ты помог сделать так, чтобы я не думала о Конри. Я хочу… хочу быть удовлетворенной так, как не была уже много лет.

Он изучает мое лицо.

— У тебя были мужчины?

— Не

так много. Но достаточно, чтобы уверить тебя, что я не разочарую. — Я делаю небольшой шаг вперед, наши тела почти сливаются. — Достаточно, чтобы знать, что я делаю и о чем прошу. Я не действую вслепую или поспешно

Эвандер глубокомысленно усмехается.

— Не спешишь? Как это — выбирать меня, чтобы насолить мужчине, который, как ты только что узнала, вынашивает планы убить тебя, не спешишь? — Он качает головой и отстраняется. Ладонь, лежавшая у него на груди, вдыхает ночной воздух, леденея от прикосновения. — Я не стану для тебя вещью, которую ты сможешь использовать.

— Ты — нечто большее, — говорю я. Он останавливается, но не поворачивается ко мне лицом. Я тут же жалею, что решила его переубедить. Мне следовало оставить этот вопрос.

— Почему?

Я должна ему сказать. Не только ради того, чтобы убедить его, но и потому, что он имеет право знать, чем я занималась. Особенно если он предпочел бы, чтобы я прекратила. Учитывая, как он себя ведет, эта идея может показаться ему тошнотворной.

— Потому что… — Я собрала все свое мужество, которое только могла найти. Не оставляй меня сейчас, безмолвно прошу я ту свою более смелую часть. — Потому что ты — единственное, что позволило мне освободиться от него.

— Да, и ты по-прежнему можешь делать здесь все, что тебе нужно.

— Я не об этом. Эвандер, ты… я думаю о тебе.

— Что? — шепчет он, наконец поворачиваясь ко мне лицом. Эвандер изучает выражение моего лица.

— Каждый раз, когда мне приходилось сопротивляться чарам Конри. Даже когда он находится рядом, прилагая все свои силы и магию, чтобы завладеть мной, стоит мне вспомнить о тебе, и все мысли о нем исчезают. — Пока я говорю, выражение лица Эвандера невозможно прочесть. Но в нем нет отвращения. Поэтому я решаюсь продолжить, надеясь, что, возможно, он верит в то, что я говорю. — Последние две недели я постоянно фантазировала о тебе. Я пыталась думать о ком-то другом — о своих прошлых партнерах, о мужчине, которого я полностью выдумала в своем воображении. Но ни одна из них не сработала. Никто из них не мог пробиться сквозь дымку его обаяния. Кроме тебя.

— Ты хочешь сказать… — Настала его очередь подойти ко мне. Сильное скольжение его бедер по воздуху, покачивание плеч, движение, больше похожее на рысь, чем на обычный шаг. — Что когда ты лежишь там, наслаждаясь собой… что когда он шепчет тебе на ухо и пытается воздействовать на тебя всеми силами своей магии… ты думаешь обо мне?

Мне удалось слабо кивнуть. Мое горло сжалось от предвкушения, пока он сжимает пространство между нами, превращая его в гудящее тепло.

— Скажи мне, — приказывает он, останавливаясь чуть ли не вплотную ко мне. Когда он находится так невыносимо близко, я чувствую каждый сантиметр открытой кожи, который жаждет прикосновения. Каждый волосок встает дыбом. Прикоснись ко мне, я хочу кричать, умолять. — Расскажи мне все, о чем ты думала.