Рассвет

Батлер Октавия

Но до сих пор они ни разу не разговаривали о своих чувствах. И все всё знали, все знают все всегда. Она, например, знала о том, что все говорят, что он спит с ней специально для того чтобы добиться особого положения, каких-то невероятных привилегий, и может быть, разрешения выйти из этой тюрьмы. Джозеф был не из тех мужчин, на кого она обратила бы внимание на предвоенной Земле. При том, что он, вполне вероятно, не обращал внимания на таких как она. Но здесь, у оанкали, притяжение родилось между ними сразу же после его Пробуждения, сильнейшее, неизбежное и необоримое, подспудно действующее, и вот теперь наконец высказанное.

– Я Пробужу десятерых, как ты говорил, – сказала она ему

наконец. – Десять мне кажется хорошим числом. Таким образом, все, кому я могу доверять, окажутся при деле – они будут заниматься с вновь пробужденными. Что касается остальных… Мне бы тоже не хотелось, чтобы они болтались тут без дела в поисках неприятностей или собирались в кучки, от которых тоже путь только один – к неприятностям. Ими займемся мы – ты, Тэйт, Леа и я.

– И Леа тоже? – поднял брови он.

– Да, и Леа. С Леа все в порядке. Она самоуверенная, мрачноватая женщина, упрямая. Но вместе с тем трудолюбивая, верная и храбрая. Ее трудно испугать. Мне она по душе.

– Мне кажется, ты ей тоже нравишься, – заметил он. – И это мне удивительно. Поначалу мне казалось, что она не выносит тебя.

Стена позади них начала раскрываться.

Мгновенно замерев, Лилит глубоко вздохнула и намеренно уставилась в пол. Когда, после этого, она снова подняла глаза на Джозефа, то увидела, как в проеме стены появилось Никани.

6

Она подалась вперед к Джозефу, все так же сидящему прислонившись спиной к платформе кровати и не замечающему ничего. Взяв его руку, она немного подержала его ладонь в своих, думая о том, что случится теперь: а вдруг она его потеряет? Останется ли он с ней после того как увидит оолой? Станет ли разговаривать с ней завтра или ограничится самыми необходимыми фразами? Или, быть может, он завтра переметнется к ее врагам, открыв им то, что увидел, подтвердив их самые жуткие опасения? Почему Никани не продолжало держаться вне сцены разворачивающихся событий, как то оно и обещало? Вот и дождалась: наконец-то она поймала Никани на лжи. И она не простит ему этой лжи, если вдруг окажется, что появление Никани разрушит чувства Джозефа к ней.

– Что это? – выдохнул Джозеф, удивленно прислушиваясь к непонятному шороху – Никани почти бесшумно прошествовало к дверному проему комнаты Лилит и быстро и герметично закрыло его.

– Бог знает почему, но похоже оанкали решили устроить тебе предварительные смотрины, – тихо, с горечью в голосе, проговорила она. – Не бойся, опасность тебе не угрожать. Оно не тронет тебя.

Пусть только Никани попробует тут нарушить свое слово – и она сделает все, чтобы оно немедленно погрузило ее в продолжительный сон, и не пожалеет об этом.

Мгновенно обернувшись, Джозеф замер, впившись глазами в Никани. После мгновения того, что Лилит поняла как ощущение крайнего, леденящего ужаса, Джозеф вскочил на ноги, покачнулся и прижавшись спиной к стене, отполз в дальний угол, в проем за кровать.

– В чем дело? – резко потребовала от оанкали ответа Лилит. Она тоже встала и смотрела на Никани. – Почему ты здесь?

– Для того чтобы он смог пережить свой страх сейчас, в пределах этой комнаты, а после быть полезным тебе.

И уже через секунду после того как отзвучал этот нечеловеческий, тихий, андрогинный голос, отчетливо произносящий слова на английском, Джозеф вышел из своего угла. Остановившись рядом с Лилит, он принялся рассматривать Никани. Его еще видимо била дрожь. Потом он проговорил что-то по-китайски – Лилит впервые слышала, как Джозеф говорит на этом языке. Вскоре он как-то овладел собой и его дрожь начала униматься. Он оглянулся на нее.

– Ты его знаешь?

– Каалникани оо Йядайяатедиинкахгуяхт ай Динсо, – представила

она Никани, гладя на его чувственные руки и думая о том, насколько более по-человечески выглядело оно без них. – Никани, – добавила она, заметив, как Джозеф нахмурился.

– Я не верю, – тихо проговорил он. – Я не верю, даже несмотря на то, что ты сказала мне.

Лилит не знала, что прибавить. Было похоже, что он овладел ситуацией гораздо лучше и быстрее, чем она в свое время. Конечно, перед встречей с оанкали он был предупрежден и перед этим общался с другими людьми, а не сходил с ума, как она, в одиночке. И вот, он держится отлично. Он с готовностью принимал новое и приспосабливался к нему, все как она и надеялась.

Приблизившись к кровати, Никани подтянулось на одной руке и закинуло на нее свое тело, подложило под себя ноги и уселось. Часть его щупалец направленно сосредоточилась на Джозефе.

– Нам можно не торопиться, – проговорило оно. – Сейчас мы немного поговорим. Если вы голодны, я могу предложить вам что-нибудь перекусить.

– Я не голоден, – отозвался Джозеф. – Может быть кто-то другой, но только не я. Может быть остальные наши друзья?

– Они подождут. Им будут полезно немного поволноваться без Лилит, может быть они поймут, что ничего не могут без нее, одни.

– Со мной они тоже немногое могут, – тихо отозвалась Лилит. – Из-за тебя, Никани, они теперь целиком зависят от меня. И может выйти так, что они этого мне не простят.

– Так стань их лидером, и им нечего будет тебе прощать.

Повернувшись к ней, Джозеф посмотрел на нее так, словно слова Никани были тем, что заставило его вдруг забыть о необычности его тела.

– Джо, – воскликнула она, – это не означает лидерство. Это означает превратиться к козла отпущения.

– Ты сможешь облегчить их жизнь, – продолжило Никани. – Ты можешь помочь им принять наконец то, что ожидает их. Но станешь ты их лидером или нет, то, что ожидает их, случится все равно, ты не сможешь предотвратить это. Ты не сможешь предотвратить это, даже если умрешь. Если ты поведешь их за собой, то больше из их числа сумеет выжить. Но если ты не сумеешь этого добиться, то вероятнее всего погибнешь сама.

Глядя на Никани, она вспоминала, как лежала рядом с ним, когда оно было слабым и беспомощным, вспоминала о том, как отламывала еду по кусочку и осторожно кормила его ими, с трудом поглощающего пищу.

Щупальца Никани притянулись к его голове и связались в узлы, оно обхватило себя чувственными руками. Потом оно заговорило с ней на оанкали:

– Тебе нужно выйти к людям, я хочу чтобы ты это сделала! Твой друг прав! Эти люди, за стеной, они уже замышляют против тебя недоброе.

– Я предупреждала тебя об этом, – отозвалась она по-английски. – Я предупреждала, что они могут убить меня.

– Но ты говорила мне, что попытаешься помочь им!

Она облокотилась о платформу стола и свесила голову.

– Я делаю все, что могу – ты же знаешь это.

– Вы умеете клонировать людей? – спросил Джозеф. – Это правда?

– Да.

– Вы берете от нас образцы ткани и выращиваете эмбрионы в искусственных утробах?

– Да, в общих чертах это так.

– И вы способны воссоздать нас по каким-то своим записям, по генетическим картам?

– Мы умеем и это. Мы уже проделывали подобное. Мы проделывали это для того чтобы лучше изучить вашу расу, новый для нас вид. Мы сравнивали процесс искусственного развития зародыша с процессом нормального человеческого зачатия и рождения. Мы собираемся выполнить тщательное сравнение детей, которых мы получили таким образом, с теми, которых забрали с Земли. Мы очень осторожно относимся к новым видам-партнерам, избегая причинять им вред.