Рассвет
Шрифт:
Оолой помолчало.
– Кроме того, им необходимо время для установления более крепких связей со своими оолой. Сейчас они уже снова могут общаться друг с другом. Пусть поймут, что нет ничего постыдного в том, чтобы находиться в одном обществе как друг с другом, так и с нами, оолой.
Вслед за Никани, Лилит прошла к берегу реки, на поросшую деревьями косу, языком выдающуюся далеко в воду. Река катила свои воды совсем близко, хотя к воде берег резко обрывался, образуя скат высотой в десять футов. На самом краю обрыва стоял один из гигантов этого острова – дерево с обнаженными подмытыми рекой корнями, поднявшимися наподобие стен, образовав веранду
– Знаешь, они говорят о том, что нужно начинать валить деревья, – негромко проговорила она, обращаясь к Никани. – Собираются долбить из них лодки или вязать плоты. Они решили, что попали на Землю.
– Не все так считают, – ответило Никани. – Некоторым ты сумела внушить правду.
– Но от постройки лодок никто не отказывается.
– Никто. Но упрямцев не нужно останавливать. Пускай сделают свои лодки – догребут до стены и вернуться обратно. Кроме того выхода, который предлагаем мы, другого не дано: вы должны научиться строить себе убежище и самостоятельно находить пропитание – вы должны во всем обеспечивать себя сами. Как только твои товарищи научатся выживать самостоятельно, мы тут же отправим вас на Землю, и там вы сможете жить так, как вам заблагорассудится.
Оно знает, что как только любой из них окажется на Земле, то первым же их шагом будет попытка к бегству, подумала она. Никани должно отдавать себе в этом отчет. И тем не менее оно не уставало твердить о смешанных поселениях людей и оанкали – поселениях обменных партнеров, внутри которых будет царить управляемое зачатие потомства и будут появляться на свет дети от смешанных пар из той и другой расы.
Лилит принялась разглядывать обнаженные корневища, бесформенными паучьими лапами погруженные в воду. Стоя вот так, она могла смотреть на реку, не видя в своем поле зрения Никани – его скрывали соседние корневища. Перед ней были только бурые и зеленые джунгли – иллюзия отрезанности от всего мира и единения с дикой природой.
Никани замолчало, предоставив ей возможность некоторое время наслаждаться этой иллюзией. Стоя молча, оно не шевелилось, не производило ни звука. Ее ноги устали, и она оглянулась по сторонам в поисках того, на что можно было присесть. Возвращаться к остальным раньше, чем необходимо, она не хотела. Сейчас люди снова научились общаться друг с другом; самая трудная часть становления связи с оанкали была для них позади. И тем не менее иногда все еще прибегали к успокоительным препаратам, в частности это касалось Габриэля и Курта, а также некоторых других. Все это не давало покоя Лилит. Вместе с тем непокорность этих людей, их откровенное нежелание сдаваться на милость чужаков вызывала у нее восхищение. Означало ли это в данном случае силу? Или просто невозможность адаптироваться к новому?
– Лилит? – тихо позвало ее Никани.
Она не ответила.
– Пора возвращаться.
Она как раз только что разыскала толстый и сухой старый корень лианы, на который с удобством присела. Лиана петлей, наподобие качелей, свисала из мешанины зелени, с обоих сторон накрепко опутывая горизонтальные ветви стоящих по соседству деревьев меньшего размера, снова падая вниз и уходя корневищем в землю. В
– Что мы будем делать с теми людьми, которые так и не сумеют приспособиться?
– Если они не будут проявлять склонность к насилию, мы отправим их вместе с остальными на Землю, – из-за ближнего корневища наконец появилось Никани, разрушив тем самым ее иллюзорное чувство пребывания на родной Земле, почти дома. Ничто, движущееся и имеющее вид Никани, не могло происходить с Земли, из ее дома. Устало поднявшись на ноги, она поплелась вслед за ним.
– Тебя не кусают муравьи? – поинтересовалось оно на ходу.
Лилит покачала головой. Никани не любило, когда она скрывала от него свои небольшие ранки и болячки. Представляя наблюдение за состоянием ее здоровья как одну из своих обязанностей, Никани осматривало следы укусов насекомых на ее теле каждый вечер – в особенности это относилось к укусам москитов. По мнению Лилит, не было ничего лучше легкого зуда москитных укусов – это так хорошо подкрепляло ощущение пребывания на Земле. Однако оанкали не разделяли ее мнения. Симуляция тропических земных джунглей была исполнена в точности, вплоть до москитов, змей, многоножек и прочих тварей, без которых Лилит вполне могла бы прожить. Почему оанкали так много уделяют внимания укусам? – с горькой иронией подумала она. Ведь самих их ничто не кусает.
– Ведь по сути вас тут не так много, – продолжило Никани. – Нам не хочется терять ни одного из вас.
Ей пришлось на мгновение напрячь внимание, чтобы понять, о чем Никани говорит.
– По мнению некоторых из нас, нам следовало воздержаться от установления связей люди-оанкали до тех пор, пока вы не окажетесь в тренировочном зале, – продолжало тем временем Никани. – Предполагалось, что таким образом мы сможем лучше сжиться вместе и образовать крепкие семьи.
Бросив на Никани раздраженный взгляд, Лилит ничего не ответила. В семьях обычно заводят детей. О чем говорит Никани – о том, что от них ждали появления детей? Здесь, среди этих муляжей?
– Но основная часть из нас решила не ждать, – продолжало оно. – Мы уже не могли ждать.
Говоря это, оно лениво положило на ее шею свою чувственную руку и обернуло ее отростком.
– Хотя, быть может, и вам и нам не следовало так крепко привязываться друг к другу.
Наконец-то им были выданы орудия труда и прочее снаряжение – водонепроницаемые палатки, мачете, топоры, лопаты, кирки, металлические котлы, веревки, гамаки, ведра и плотные циновки. Прежде чем выдать новую порцию орудий труда, Лилит лично имела беседу с каждым человеком, особое внимание уделяя самым буйным и непокорным.
Еще одна попытка цивилизовать нас.
– Мне безразлично, что ты обо мне думаешь, – сказала она Курту. – Но ты – тот, в ком раса людей, которая скоро снова ступит на Землю, особенно остро нуждается. Вот почему я Пробудила тебя. И мне хочется, чтобы ты оправдал мои надежды, Курт. Тщательно обдумывай, пожалуйста, каждый свой шаг. Я не хочу, чтобы ты пошел по стопам Питера.
В течение нескольких секунд Курт пристально рассматривал ее. Лишь недавно ему перестали давать успокоительное, только недавно он был признал вполне безопасным. И вот теперь – такой пронзительный взгляд.