Рассвет
Шрифт:
Подошли господин Баклашкин и Ярослав, которые осматривали соседние помещения. Долгоруков спросил у лекаря, почему он и другие не убежали. Тот объяснил, что когда стаю уничтожили (он думал, что тёмных просто перебили), несколько выживших отправились за помощью, а один из Морозовых со своим приятелем остались защищать раненых. Но помощь прийти не успела, поскольку первыми в кремле появились сторонники Павла, и раненые вместе с их защитниками оказалась в ловушке.
— Я говорил им, чтобы сдались, чтобы никто больше не пострадал, — утверждал лекарь, — но они
Получалось, что группа повстанце всё-таки сбежала — человек десять, если верить лекарю. Но это было ничто по сравнению с тем, сколько наших врагов здесь полегло. Да, ужасно, что мне опять пришлось вырезать такое количество народу, пусть и с помощью тёмной стаи. До сих пор я не убивал стольких людей единовременно. Но, спрашивается, кто виноват? Надо было со мной дружить, и кто знает, на чьей бы стороне я тогда оказался?
Императрица-мать сидела в кресле и смотрела, как Дмитрий Павлович в задумчивости расхаживает по залитому светом люстр кафельному полу. Через высокие окна также проникал свет, но этого было недостаточно для огромной гостиной.
Дмитрий Павлович был озадачен. Сегодня добили остатки повстанцев, запершиеся в особняке Морозова, и захватили в плен Елизавету Фёдоровну, которая так и не дождалась помощи от своей немецкой родни. Фёдора Романова живым взять не удалось. Узнав, что битва проиграна, и понимая, что его ждут лишь унижение и казнь, тот покончил с собой. Даже драться не стал — он был не таким уж и сильным.
Губернская управа сопротивлялась дольше всех, но и она пала. О том, что повстанцы сдались, стало известно буквально час назад. Судя по отчётам с места, государево войско восстановило полный контроль над столицей. Без сомнения осталось много тех, кто не участвовал напрямую в бунте, но симпатизировал мятежникам и помогал им — с этими предстояло разбираться службе тайных дел.
Победа пришла неожиданно быстро. Дмитрий Павлович последние дни много ломал голову над тем, как одолеть мятежников. Особенно остро эта проблема встала после поражения в первой крупной битве четыре дня назад. Морозовы собрали большие силы, и всем стало ясно: так просто бунт не подавить. И вдруг — победа. Буквально за один день (или точнее сказать, ночь) значительная часть бунтовщиков была истреблена. Казалось бы, надо радоваться, вот только обстоятельства, приведшие к внезапному триумфу законного наследника, вызывали лишь беспокойство.
Как можно не тревожиться, когда в самом центре Москвы открылась бездна, из которой хлынула огромная стая тенебрисов? И пусть это полчище по какой-то непонятной причине обрушило свой гнев только на морозовцев, само его появление здесь ничего хорошего не предвещало.
— Дмитрий Павлович, ну так что? Что думаете? Почему они у нас появились? — повторила вопрос императрица.
— Сложно сказать, Анастасия Бенедиктовня, — произнёс великий князь, отмеряя ботинками шаги по комнате. — И я не могу дать ответ, по крайней мере сейчас. Возможно, обследование местности что-то покажет.
— Да перестаньте вы мельтешить
— Мне так думается лучше. Но если хотите… — великий князь опустился в кресло. — Очень похоже, что их кто-то специально послал сюда. И этот кто-то явно симпатизирует нам. Другого объяснения мне на ум не приходит. Тёмные твари перебили морозовских приспешников и убрались обратно в яму, словно им приказали. Как такое возможно? Ну не уходят, знаете ли, тенебрисы с тех мест, куда вторглись, если только со смертью повелителя. А повелителя там никто не видел.
— Да, очень странно. А кто мог приказать? Разве есть на свете люди, умеющий управлять тенебрисами, Дмитрий Павлович? Ни разу не слышала.
— Я — тоже. Зато у нас есть владеющий, способный управлять тьмой.
— Озёров-Сибирский? Думаете, это он наслала на дворец стаю? Где он был прошлой ночью?
— Он всю ночь находился в загородном поместье Долгоруковых. Но мы же не знаем, вдруг он может делать это на расстоянии?
— Ужас какой! — вздохнула императрица и закатила глаза. — У нас под боком находится человек, способный управлять тёмными существами, а мы ничего об этом не знаем! Упущение с вашей стороны, Дмитрий Павлович. Он столько времени в гвардии служит. Могли бы выяснить.
— К сожалению, вы правы. Моя вина тоже есть. Но и вы поймите, Анастасия Бенедиктовна, у меня нет средств, чтобы определить способности владеющего, тем более с подобным видом магии мы встречаемся впервые.
— Значит, надо вывести его на чистую воду.
— Доказательств его участия у нас нет, припереть к стенке мы его не сможем. А по-другому заставить говорить вряд ли получится. Парень не по годам смышлёный. Он не так прост.
Императрица облокотилась на подлокотник кресла и подпёрла щёку кулаком. На её нахмуренном лице отразились тягостные раздумья.
— Да, мы должны быть благодарны ему за помощь… — неуверенно проговорила она, — но при этом нельзя такое допускать впредь. Нельзя, чтобы кто-то засылал тёмные стаи, куда ему вздумается. Это неправильно. Надо бы издать указ, запрещающий создавать ямы и призывать тенебрисов.
— Воля ваша, — пожал плечами Дмитрий Павлович. — Но подумайте о том, насколько странно будет выглядеть подобный указ. Таким образом мы открыто признаем, что виновник происшествия — один из владеющих, более того — наш сторонник. Получится, мы в этом замешаны. Представьте, какой переполох начнётся! Как бы нас с вами самих не подняли на вилы.
— Хм… Вы, Дмитрий Павлович, пожалуй, правы. Не стоит афишировать данный случай, хотя… все и так поймут, что тёмную стаю призвал кто-то из наших людей. Какая разница?
— На самом деле, далеко не факт. Мало, кто видел, что там произошло. Да, появилась яма в центре Москвы…. Если что, мы её уже закрыли. Да, оттуда хлынула стая. Так её просто перебили. Да и кто сказал, что тенебрисы напали именно на повстанцев? Мои люди до сих пор их отлавливают на улицах. А если поползут слухи, просто не будем обращать внимания. Мало ли кто что говорит?