Рассвет
Шрифт:
— Слушай, — сказал он. — Слушай меня. Конечно, Питер думал о смерти. Но старался и не думать о ней. Мы ведь все умрем, только не знаем, когда. Твой отец не думал о смерти в тот вечер, он рассчитывал вернуться домой через пару часов.
«Ох, не надо, — подумала Лаура. — Рана еще слишком свежа, не надо снимать повязку». Но она не знала, как его остановить.
— Каждый из нас умрет от болезни или в результате несчастного случая. В твоем случае разница только та, что враг известен —
Тимми глядел с сомнением, и все-таки не сводил глаз с Артура.
— Ты ведь знаешь, что теперь люди с твоей болезнью живут дольше, гораздо дольше. И ученые находят новые способы борьбы с ней, ты слышал о генотерапии?
— Нет, но Том знает. Он все научные книги читает по моей болезни.
— Так, — сказал Артур и помолчал. — Ну, что ж, пусть Том об этом почитает. Я знаю только, что ведутся исследования, ведутся в университетах и в Национальных институтах здоровья. Что они делают, я не разбираюсь — я не биолог и не медик. Знаю только, что направление считается перспективным.
— Почему ж они не лечили Питера?
— Это — новое направление. Исследования еще не закончены.
«И сейчас еще не закончены», — подумала Лаура, и на глаза ей набежали слезы.
— Но они скоро закончат? — бодро спросил Тимми.
Артур умело уклонился от прямого ответа.
— Они надеются в скором времени закончить. И уж во всяком случае закончат вовремя для тебя.
— А пока, — сказала Лаура, — он должен строго соблюдать режим.
— Безусловно, — согласился Артур.
— А он не всегда соблюдает правила. Он должен соблюдать диету, не перегреваться, не переутомляться.
— Именно так, — подтвердил Артур.
— До чего ж некстати дикая жара, — пожаловалась Лаура. — Следовало бы его вывезти из города, а у меня дела, которые надо закончить с юристом. Бумаги…
Тимми было неприятно, что о нем говорят в его присутствии, словно он — маленький ребенок. Маргарет посмотрела на мужа; тот кивнул, и улыбка осветила его лицо.
— Если бы Лаура согласилась, и если бы Тимми согласился, — начала Маргарет.
— На что? — воскликнул Тимми.
— У нас есть коттедж на берегу озера, — сказала Маргарет. — Мы собирались туда на неделю, но отложили поездку в связи с вашим приглашением. Если ты захочешь, и если твоя мама согласится… Там свежий воздух, на десять градусов прохладнее, чем здесь.
Вмешалась Холли:
— Мы будем плавать под парусом, ловить рыбу. А в соседнем коттедже живут два славных парнишки твоего возраста.
Тимми выглядел заинтересованным. «Ему нужны перемены, нужно что-нибудь интересное», — подумала Лаура. Но ведь она едва знает этих людей. Она бессознательно
— Мохаук — замечательное место. Белый песок на берегу, кругом горы, красота. Тимми понравится.
О, она помнила белый песчаный берег, солнце и ветер, жужжание пчел в цветущих кустах вокруг домика…
— Мне понравится! — воскликнул Тимми. — Мам, я хочу поехать!
— Хорошо, — уступила она и, повернувшись к Кроуфильдам, сказала: — Вы очень добры, не знаю, как вас благодарить!
— И не надо благодарить, нам это доставит удовольствие. Ну, что ж, нам пора возвращаться домой, упаковать вещи, и рано утром мы сможем ехать.
— Тогда и ты иди соберись, Тимми, — сказала Лаура. — Пара купальных трусиков, и свитер не забудь.
Когда он выбежал из комнаты, Маргарет сказала Лауре:
— Вы не должны за него беспокоиться. Мы знаем, как за ним ухаживать.
— Я это знаю.
Когда они уехали, Лаура подумала, как странно все сложилось. Они приехали к ней, чтобы побыть со своим сыном, а уедут, забрав с собой ее сына.
— Что случилось с Томом? — спросил Ральф. — Если не хотите, не рассказывайте.
— То же, что и раньше. Он сказал, что не хочет с ними встречаться. Хуже всего было, когда они приехали, и я должна была сказать им, что Тома нет. Я не знала, что будет, Маргарет расплачется или они оба разъярятся. Но они держались достойно.
— Плакать Маргарет будет дома.
— Мне так жаль их. Удивительно, что они захотели взять с собой Тимми.
— Для них Тимми — маленький Питер, они рады снова пережить его детство.
Ральф все еще стоял в дверях. «Он повернулся ко мне, чтобы вежливо попрощаться», — подумала она. Но он задумчиво посмотрел на нее и сказал:
— Когда я прихожу сюда, эти высокие старые деревья вокруг дома радуют мне душу, мне жаль, что я здесь не вырос. Когда я представляю себя в саду, в гамаке, с книгой в руках, моя комната кажется мне упаковочным ящиком.
— Хотите выйти в сад? — машинально пригласила она и сразу же в замешательстве вспомнила его заявление: «Я устраняюсь».
— Я бы с удовольствием.
Они прошли через дом на заднюю веранду и сели под деревом. День клонился к вечеру, и жара в тени казалась сносной. Тихо журчали фонтанчики для поливки лужаек, окаймленных флоксами, лилиями, астрами и космиями. Широкий цветочный бордюр переливался многоцветной радугой.
— Кто ухаживает за садом?
— Ухаживали Бэд и мальчики… — Лаура вспомнила, что Бэда нет, а Том… Часто ли он теперь будет жить дома? Предчувствие одиночества опахнуло Лауру словно холодный ветер, она закрыла глаза.