Рассветная бухта
Шрифт:
— Помнишь, что я тебе говорил? — холодно осведомился я. — Мы сами решим, что имеет отношение к делу, а что нет. Итак, давай выясним, что произошло между вами с Пэтом.
Конор заскрипел зубами, но удержал себя в руках.
— Ничего не произошло. Однажды, через несколько дней после того, как Фиона со мной порвала, я сижу дома. Ко мне заходит Пэт и говорит: «Идем пройдемся». Я знал, что-то случилось — он был мрачен и отводил глаза. Мы пошли на берег, и там он спросил меня — не потому ли Фиона меня бросила, что я влюблен в Дженни.
— Ничего себе. — Ричи скривился. — Ужасно.
— Думаешь? Он был очень расстроен. И я тоже.
— Пэт
— Я подозревал, что он так и сделает, и, в общем, не возражал. Думал, что заслужил это. Но Пэт не теряет контроль над собой. Никогда. Он просто сказал: «Я знаю, многие парни от нее без ума. Это не проблема — если они держатся от нее подальше, — но ты… Ох, брат, насчет тебя я никогда не волновался».
— И что ты ему сказал?
— То же, что и вам. Что я умру раньше, чем встану между ними. Что я ни о чем не говорил Дженни. Что я хочу только одного — найти себе другую девушку, чтобы мы стали такими же, как они, чтобы я забыл обо всем.
Тень былой страсти в его голосе подтверждала, что он говорит правду — от первого до последнего слова. Я поднял бровь:
— И на этом все закончилось? Серьезно?
— Все закончилось через несколько часов — мы с ним ходили взад-вперед по берегу, разговаривали. Но да, суть в этом.
— И Пэт тебе поверил.
— Он знал, что я не вру. Он мне поверил.
— А потом?
— Потом мы пошли в паб, нажрались и заковыляли домой — поддерживая друг друга. Несли бред, который все парни говорят в таких случаях: «Я люблю тебя, дружище, люблю как брата, и ты это знаешь, я все, все для тебя сделаю…»
Во мне поднялась новая, более сильная волна беспокойства.
— И в саду снова зацвели розы, — сказал я.
— Да. Да, черт побери. Через несколько лет я был другом жениха на свадьбе Пэта. Я крестный Эммы. Если не верите, загляните в документы. По-вашему, Пэт выбрал бы меня, если бы думал, что я хочу спать с его женой?
— Приятель, люди делают странные вещи — в противном случае мы с напарником сидели бы без работы, — но я поверю тебе на слово: вы снова лучшие друзья, братья по оружию, и все такое. А потом, пару лет назад, дружба накрылась одним местом. Мы бы хотели выслушать твою версию того, что произошло.
— Кто это сказал?
Я ухмыльнулся:
— Дружище, ты становишься предсказуемым. Во-первых, вопросы задаем мы. Во-вторых, мы не раскрываем наши источники. И в-третьих, об этом, помимо всех остальных, нам сказал ты. Если бы ты по-прежнему дружил со Спейнами, тебе не нужно было морозить яйца на стройплощадке, чтобы узнать, как они поживают.
— Все этот долбаный Оушен-Вью. Лучше бы они вообще про него не слышали, — сказал Конор после паузы. В его голосе появились новые, дикие ноты. — Я сразу все понял. С самого начала. Года три назад, Джек тогда только родился, я поехал ужинать к Пэту и Дженни. Они снимали домик в Инчикоре, и мне до них было минут десять, так что я у них все время гостил. Оба вне себя от счастья. Я не успел порог перешагнуть, а они уже тычут мне в нос эту брошюру с домами: «Смотри! Посмотри на это! Утром мы сделали первый взнос; мама Дженни посидела с детьми, чтобы мы смогли заночевать у офиса риелтора. Мы были десятыми в очереди, получили именно то, что хотели!» Они хотели купить дом еще с тех пор, как обручились, и поэтому я был готов порадоваться за них, да? Но тут я смотрю на брошюру и вижу, что дом в Брайанстауне.Никогда
— Далековато от Инчикора. Больше никаких ужинов раз в два-три дня.
— С этим проблем не было. Они могли найти себе дом хоть в Голуэе, и я бы за них порадовался — если бы только они сами были счастливы.
— А они и думали, что там им будет хорошо.
— Не было никакого «там». Я посмотрел на брошюру внимательнее — домов нет, одни модели. Я говорю: «А поселок построен вообще или как?» — и Пэт отвечает: «Будет построен, когда мы переедем».
Конор покачал головой; уголок его рта подергивался. Что-то изменилось. Брокен-Харбор вторгся в разговор словно мощный порыв ветра и заставил нас напрячься. Ричи убрал пакетик с сахаром.
— Поставили на кон несколько лет жизни ради куска поля в глуши.
— Ну, значит, они были оптимистами. Это хорошо, — сказал я.
— Да? Оптимизм — это одно, а безумие — совсем другое.
— Тебе не кажется, что они были достаточно взрослые и могли сами принимать решения?
— Да, мне так казалось, и поэтому я не стал раскрывать варежку. Сказал: «Поздравляю, счастлив за вас, скорее бы увидеть ваш дом». Кивал и улыбался, когда они заводили разговор на эту тему, когда Дженни показывала мне образцы ткани для занавесок, когда Эмма нарисовала, какой будет ее комната. Я хотел, чтобы их дом оказался чудесным. Я молилсяо том, чтобы их мечта исполнилась.
— Но этого не произошло.
— Когда дом был достроен, они привезли меня на него посмотреть. В воскресенье, за день до подписания всех контрактов. Два года назад — даже чуть больше, потому что это было летом. Погода была жаркая и влажная, облачная, и облака там будто давят на тебя. Место было… — Конор издал мрачный звук — возможно, рассмеялся. — Вы сами все видели. Тогда оно выглядело получше — сорняки еще не выросли, там шла работа, и по крайней мере городок не походил на кладбище, но все же он не казался местом, где люди захотят жить. Мы вышли из машины, и Дженни говорит: «Смотри, море! Роскошно, правда?» Я говорю: «Да, отличный вид», — но я соврал. Вода выглядела грязной, сальной; с моря должен был дуть освежающий ветерок, но казалось, словно ветер умер. Дом получился симпатичным — если вам нравится Степфорд, однако на другой стороне улицы была свалка и стоял бульдозер. Настоящий кошмар. Я хотел развернуться и бежать оттуда без оглядки — и утащить Пэта и Дженни с собой.
— А они? — спросил Ричи. — Они были довольны?
Конор пожал плечами:
— Похоже на то. Дженни говорит: «На той стороне стройка закончится через пару месяцев». У меня сложилось другое впечатление, но я промолчал. Она продолжает: «Это будет чудесно. В банке нам дают сто десять процентов от нужной суммы, чтобы хватило на обустройство. Как думаешь, морская тема подойдет для кухни?»
Я говорю: «А не лучше взять сто процентов и обустроиться по ходу дела?» Дженни смеется — смех звучал фальшиво, но, наверное, просто воздух искажал голоса. Она говорит: «О, Конор, расслабься. Мы можем себе это позволить. Ну да, придется реже ходить в ресторан — да рядом их и так нет. Я хочу, чтобы все было красиво».