Ратибор. Забытые боги

Корчевский Юрий Григорьевич

Немезида не решилась продолжить и в испуге прикрыла рот ладошкой.

– Что же ты замолчала?

– Неприлично девушке первой признаваться…

Но что говорить, когда и без слов всё понятно? Ещё не зная, здоров ли Илья, не побоялась прижаться к нему, поцеловать. А если чума?

Илья по достоинству оценил поступок девушки, такая решимость к самопожертвованию дорогого стоит. Была у него уже в Риме девица, разочаровавшая его своим прагматизмом, истинно римским подходом.

– Пойдём в дом, что мы на улице стоим!

Илья обнял девушку за плечи и

вместе с нею прошёл в дом. Эх, хорошо-то как! Славно быть здоровым, обнимать женщину, строить планы на будущее. Но если бы не дуб, он вполне мог бы «дать дуба»… Тавтология, а по сути верно.

– Ты есть хочешь?

– Ужасно, как волк просто…

Немезида засмеялась, собираясь пойти на кухню за едой.

– Постой… Скажи лучше, люб ли я тебе?

Щёки у девушки запунцовели, и она кивнула.

– Выходи за меня замуж.

– У меня приданого нет…

– Да плевать мне на тряпки! Можем здесь жить, а можем дом купить. Правда, сейчас я бы воздержался. Эпидемия, умирают целыми семьями, и мне не хотелось бы покупать дом, где люди умерли от мора. Хоть и подешевело жильё, вроде самое время покупать…

– Нам же хорошо здесь. – Немезида обвела взглядом комнату. – Я думала, это твой дом…

– Нет, арендую. О жилье можно пока не думать, у меня оно за год вперёд оплачено. Но ведь дети могут появиться.

Немезида вновь зарделась:

– Только блуда я не допущу, чтобы венчание при свидетелях было.

– Это обязательно, всё чин чином. И гостей позовём – моих парней. Ты с ними уже знакома, они паланкин несли. А Кастор обряд венчания проведёт.

– Я так рада! – Немезида прильнула к Илье. – Ой, да что же это я? Ты же есть хочешь!

Аппетит был зверским. Илья не ел два дня, потому как во время болезни ему кусок в горло не лез. И когда Немезида принесла поднос с едой, принялся навёрстывать упущенное.

Девушка только таращила глаза и удивлялась:

– Скажи, почему мужчины так много едят? Я бы лопнула!

– Сил расходуют много.

Спать улеглись на широкой хозяйской лежанке – на ней и втроём тесно не было бы.

Ничего фривольного по отношению к девушке Илья не позволил себе. Хочет Немезида свадьбы – пусть будет и свадьба, и всё, что за ней последует. А сейчас они проговорили полночи, да и заснули.

Когда Илья проснулся, на столе в триклинии уже стоял поднос с едой. И когда только она успела? А Немезида выглядела как свежий цветок, хотя поспать ей удалось часа три. Молодость или душевный подъём после решения Ильи о свадьбе? Скорее всего – оба фактора. Для любой девушки свадьба – долгожданное и желаемое событие. Муж, особенно в древности, – это и добытчик, кормилец, и защитник, и положение в обществе. Сколько примеров было на той же Руси, когда девушка из простой семьи становилась женой князя, а то и царицей? Другое дело, на всех принцев не хватает, да и те зачастую ущербные.

А после завтрака – в термы, Илье хотелось смыть с себя пот. Когда его знобило и трясло во время болезни, он весь покрывался липким потом, да ещё и тело протирал неразведённым вином.

Нуби уже успел нагреть воду

в бассейне.

Илья разделся и плюхнулся. Долго тёр себя мочалом из высушенных морских водорослей – пользовались ими в основном варвары. Римляне были более изнеженными и предпочитали соскабливать грязь деревянными лопаточками.

Немезида тоже пришла в термы. Она разделась и осторожно, по ступенькам, вошла в воду. Но если раньше Илья отводил глаза, то теперь он откровенно любовался девушкой.

– Илья, я стесняюсь. Ты на меня пялишься, как на проданную рабыню…

– Должен же я знать, как выглядит моя невеста?

– И как?

– Нравишься.

Видно было – похвала девушке понравилась.

Илья и понятия не имел, как ухаживают в Риме за избранницами. Нет ведь ни дискотек, ни ночных клубов, ни бутиков для шопинга… На машине – и на той не покатаешь. А на повозке, запряжённой мулом, – неромантично.

Было, однако, одно, что девушки любили во все времена, – подарки. Вот и решил Илья после бассейна на рынок сходить. Что приглядится, то и купит. А станет Немезида женой, тогда пусть сама покупает, что ей нравится.

Так и сделал. Отправился на небольшой рынок, где в основном торговали греки. Римляне переняли у греков многое, но греческие товары были изящнее римских, искуснее. Там он выбрал тунику и столу с инститой, белого цвета, как любили римляне, и пенулу для непогоды из египетского сукна. А ещё – браслеты серебряные на запястье.

Лицо Немезиды расцвело, когда Илья вручил её подарки. По извечной женской привычке она сразу стала примерять и крутиться перед полированным бронзовым зеркалом. Ну а потом – как благодарность – объятия и поцелуи.

– Благодарю, Илия! А то у меня к свадьбе одежды нет.

– Что же ты молчала?

– Ты сам видел, в чём я была в паланкине. Я не успела ничего забрать из дома, только немного денег.

– Если что-то надо, ты только скажи…

Илья досадовал на себя. Ладно, он мужчина, и двух туник, как и двух набедренных повязок, ему хватает, не павлин. Но о девушке-то мог подумать! Вот же тугодум невнимательный! Ведь даже того, что он сейчас купил, явно недостаточно! Было бы славно дать ей денег и саму отправить на рынок, но Илья опасался, что девушка может заразиться чумой. Он-то выкрутился, да и то благодаря своему крепкому здоровью и помощи самой Матери-Земли. Не сам же дуб ему помог, а через него какие-то силы дали возможность живым выйти из смертельной передряги.

С венчанием Илья решил не тянуть. Жизнь многообразна и непредсказуема, в чём он убедился совсем недавно. Сегодня ты жив и строишь планы, а завтра тебя подстерегла коварная болезнь или меч гладиатора – и всё! И то, что ты не успел сделать, не сделаешь уже никогда – не построишь дом, не долюбишь, не доласкаешь, не продлишься в потомках… И потому надо торопиться жить. Не собирать деньги – их с собой в могилу не заберёшь, не пускаться во все тяжкие, а заниматься делом, оставить какой-то след в жизни. Сколько людей ушли из жизни, а одних помнят веками и тысячелетиями, другие же сгинули бесславно.