Рай: правила выживания

Романова Лена

"Андерсен, твоя жена тебя любит".

Свернула лист, плотно и несколько раз подогнув края, ещё раз подумала и надписала сверху: "Вскрой, если я не вернусь". Вот теперь всё.

На концерт я всё-таки пошла. Надо же отдать Киру его ручку. Леночка с Владом не пришли, а в остальном… Было почти так, как на репетиции. От команды присутствовал Йожи, Дегри с интересом рассматривал музыкантов и их инструменты, Анастази и Сунибхо вели себя вполне непринуждённо, Лайза была в восторге и пыталась подпевать.

Я тоже с удовольствием повторяла уже

знакомые незамысловатые слова старинной песенки: "Где же наш последний дом?". И вдруг мне показалось, что человек, давным-давно их написавший, думал о том же, что и я сейчас. Где он, мой дом? Там ли, куда я привыкла приходить с работы, чтобы поспать и надеть свежее бельё? А вот о том, куда лежит мой путь, размышлять уже поздно. До Мьенга оставалось каких-то несколько часов.

Целовать музыкантов не пришлось, Лайза сделала всё за меня с неподдельным энтузиазмом. Я подошла только к Киру и с благодарностью вернула его пишущее средство.

— Ты очень выручил. Правда.

— Маша, мы же друзья, — легко ответил он.

Ей-ё, если выживу, то выясню, какие вы друзья. И, клянусь, просто друзьями вы не останетесь. Если выживу… И найду распрекрасного Машиного папу, биолога Петрова.

В каюту меня провожал Йожи, скорее по привычке, чем по необходимости. А может, приказ охранять меня на борту каперанг и не отменял?

— Чья сейчас вахта? — спросила я между прочим.

— Вообще — Афонасьева, но Кейст его отстранил. Сам стоит.

Отстранил? Почему? Или… Андерсен до сих пор спит? Может, навестить его каюту ещё раз и подбросить ретро-письмо втихаря? Нет, пожалуй, мой муж заслуживает большего. Хотя бы того, чтобы отдать записку ему лично.

О том, что это будет ещё и прощанием, я думать себе запретила. А то у Машиного тела и так постоянно глаза на мокром месте. Не хватало ещё мне расплакаться при Андрюхе…

Спать не хотелось. Я собрала обе Машины сумки — в багаж-то их уже не положишь… Или пойти поприставать к капитану? Нет, Кейст в навигаторской, выводит сэзэ на орбиту… Ничего не выйдет. И как же хочется… Ещё разок взглянуть на спящего мужа.

На Земле мне было как-то некогда: вечная спешка. На работу — к нему — на работу… Работа занимала в моей жизни слишком много места. Никогда не жалела, а вот сейчас… Почему всё так сложно? Гады-секретчики! Ненавижу!

Я промучилась ещё час, а потом пошла в отсек экипажа. Почему-то сделать вызов по визору мне и в голову не пришло. По дороге завернула в медотсек. Комаровски безмятежно спал, Юджина и Лены рядом не было. Вот и повод — мне нужен Юджин, препараты и инструкции к ним.

Команда не спала, все торчали возле навигаторской, периодически заглядывая внутрь. Кейст и Афонасьев вдвоём стояли у главной приборной панели, а сбоку на мониторе большим шаром светилась зелёная планета. Она действительно была зелёной, а не голубой, как наша Земля. Луны-спутника у Рая не было, а звезда-Солнце, которую мьенги называют Ассын, сияла в оранжевом спектре.

С орбиты на поверхность нас

доставит радиоуправляемый астрокар, потому что мьенги очень заботятся о своей планете и не разрешают садиться на неё тяжёлым звездолётам. И лишним звездолётчикам.

— Юджин, где препараты и инструкции?

— Машка, что беспокоишься, всё отдам перед высадкой.

— Отдай сейчас и объясни хоть в двух словах.

Юджин мученически вздохнул. Было видно, что он не хочет уходить. Какое совпадение, я тоже. Согласившись подождать, когда корабль "встанет" на орбиту, заработала себе лишнее очко в его глазах. И возможность посмотреть, как чётко и слаженно работает муж в паре с каперангом. Есть повод гордиться…

Словом, когда ИИ поздравил команду с успешным выходом на орбиту, и Кейст передал вахту Гордону, я стояла в первых рядах, и вместе с парнями присоединилась к поздравлениям. Кейст остался невозмутимым, а вот Андерсен… отвёл взгляд.

— Машка, ну вот теперь пойдём, — заорал мне в ухо Плеве.

Он отдал мне препараты и инструкции — зачем я только согласилась быть нянькой для ненормального гения? — и ушёл назад, к товарищам. А я, решительно развернувшись, обнаружила за своей спиной Андрея.

— Мелкая…

В глаза он так и не смотрел, и я умилилась — ему стыдно!

— Андрей… Всё хорошо?

— Ты мне скажи.

— Я в порядке, — похлопала ресницами я.

— И ты…?

— Мне было очень хорошо, это если ты сам не догадался.

— Я… Не о том, Маша… Просто…

— Да не влюбилась я, не влюбилась, — выдохнула я.

Только сейчас осознав смысл любимой присказки Герасименко "врёт, как дышит".

— И геройствовать не будешь? — грозно переспросил он.

— Разве я похожа на героическую героиню?

— Совсем не похожа, — покачал он головой. — Но иногда…

Вот теперь пришла моя очередь мяться. Я достала из кармана комбеза своё бумажное письмо и протянула ему.

— Что это?

Андрей с недоумением завертел его в руках.

— Андрей, если я… не вернусь… Словом, есть вещь, о которой я должна тебе сказать. Прочитай, если… — я замолчала.

— Вернёшься, — отрезал он. — Скажешь сама. Если сочтёшь нужным.

И медленно порвал моё письмо на мелкие клочки.

Я вернусь. Я должна, потому что… Ты не оставил мне выбора, и… спасибо тебе за это.

*****

В четыре сорок по бортовому времени студенческая экспедиция Аграрной Академии перешла в астрокар, в четыре пятьдесят он отшвартовался от сэзэ, а в шесть пятнадцать благополучно прираился на планете мьенгов.

Часть третья. Миссия: АстразетаРай

С момента высадки на Мьенг прошла почти неделя, произошло знакомство с планетой и её обитателями, а я так и не сдвинулась с мёртвой точки. Надежда обнаружить Петрова живым таяла с каждым днём, ведь с момента его исчезновения уже прошло от трёх до четырёх недель. Ни улик, ни зацепок не было! Он просто исчез.