Райская лагуна
Шрифт:
— Вот, — сказала она, снимая их со своего запястья и надевая на мое, и я мгновенно почувствовал утешение, воссоединившись с этой старой частью меня. Это было похоже на возвращение частичек моей семьи, каждый из которых символизировал их четверых. Предполагалось, что они привязывают к тебе твою половинку, и, хотя парень, у которого я их купил, скорее всего, был полон дерьма, я все равно поверил в их смысл.
— Этот символизирует тебя, — сказал я Роуг, когда она взялась за кожаный браслет на моем запястье, который был сплетен в замысловатый узор с проходящей по нему серебряной нитью. Он был самым красивым,
— А как насчет этого? — спросила она, потянув за другой, который представлял собой толстую ленту с выгравированными по всей ней случайными линиями. — Этот полный хаос, так что это Маверик.
— А этот? — спросила она, берясь за следующий, который представлял собой сложное плетение из полос с узлами, связывающими разные секции вместе.
— Джей-Джей, — сказал я. — Поскольку он миротворец, эти узлы похожи на то, как он держит нас вместе. — Я взглянул на Роуг, чувствуя себя немного неловко из-за того, что глупо решил, что эти вещи представляют каждого из моих друзей, но она просто улыбнулась, и ее глаза загорелись, когда она кивнула.
— О да! — согласилась она, и я ухмыльнулся, когда ее палец скользнул к последнему для Фокса. Это была простая лента, но толстая и прочная, с витками черной бечевки, плотно обмотанными вокруг нее в разных местах.
— Фокс — это порядок в хаосе Маверика, — пробормотал я, и Роуг провела пальцем по ним всем, сводя их воедино, малейшее прикосновение ее кожи к моей разожгло огонь в моей груди.
— А как насчет тебя? — Она надулась.
— Ну, я же их ношу, — рассмеялся я.
— Тебе нужен какой-то для себя, — фыркнула она, и тут появился Маверик, забросав песком ее ноги и шлепнув волейбольным мячом по моей голове.
— Ты играешь, или как? Эти ребята из верхнего квартала думают, что могут победить нас, поэтому мы должны надрать им задницы и отправить обратно на их шикарные пляжи, где им самое место. — Он указал на группу подростков, которые ворвались сюда из верхнего квартала, явно пытаясь покрасоваться, приехав в этот сомнительный конец города. И, черта с два, я позволю им думать, что они в чем-то лучше нас.
— Спасибо… — Я грустно улыбнулся ей, думая о прошлом и о том, кем мы все когда-то были. — Остальные, вероятно, скоро будут здесь, — сказал я, пытаясь проглотить комок, вставший у меня в горле. — Джей-Джей будет здесь, — уточнил я, и она нахмурилась, отводя от меня взгляд, и я мог видеть, как она разбита, видеть след, который оставил в ней Шон, так же ясно, как я мог видеть его в себе.
— Роуг, — прохрипел я, желая быть тем, в ком она нуждалась прямо сейчас, но мне слишком многого не хватало. Ей нужны были Джей-Джей, Маверик, черт возьми, даже Фокс знал бы, как справиться с этим лучше, чем я.
— Я просто хочу почувствовать тебя, — сказала она срывающимся голосом, и не имело значения, что я чувствовал себя разбитым внутри, я должен был дать ей все, что мог.
Мой лоб прижался к ее лбу, и я обхватил ее бедра, мои пальцы крепко сомкнулись, когда я притянул ее ближе, и она обхватила меня ногами так, что мы двое внезапно
— Я здесь, — сказал я ей, зная, как отчаянно я сам тосковал по своей семьи, когда был заперт в подвале Шона. Она нуждалась в ком-то, кто любил ее, и я мог предложить ей хотя бы это, даже если я никогда не смогу любить ее так, как она хотела, чтобы ее любила.
— Я прочла твое письмо, — сказала она, на выдохе, и у меня скрутило живот.
О черт, она все знает.
— Я не должен был возвращаться, — прошептал я ей в шею, и она откинула голову, а мой рот коснулся ее кожи. Одно это прикосновение разожгло огонь на моем языке, и я сжал руки в кулаки, борясь с желанием взять больше. Я не был рыцарем в сияющих доспехах, я даже не был драконом, который прятал ее в своей башне, я был чудовищем, которое вышвырнуло бы ее оттуда, чтобы она выживала одна в дикой местности, и я никогда не перестану ненавидеть себя за это.
— Но ты сделал это, — сказала она, впиваясь ногтями мне в лопатки, и голодная, неудовлетворенная потребность в ней требовательно зазвенела в моем теле, как гонг. Но я не стал отвечать на него, потому что эта девушка не была и никогда не будет моей.
— Роуг, — предупредил я, мой член затвердел в штанах, и я выдал себя.
Я поднял голову, собираясь отпустить ее, но она запустила пальцы в мои волосы, крепко сжав их в кулак, и ее губы на мгновение коснулись моих. Каждое ее прикосновение было похоже на чистейшую энергию, вливающуюся в мою кровь. Я почти дрожал от потребности в большем, моя кожа слишком привыкла к укусам стали, кожи и кулаков. Она умоляла о ее мягких губах, шелковой ласке ее рук, но я не мог взять больше, она не принадлежала мне, и все же я не мог отстраниться.
— Я устала от лжи и чуши, — выдохнула она. — Так что не лги мне больше ни единым гребаным словом, Эйс. Ты сказал, что любишь меня в том письме, так это правда? Или это еще одна ложь, написанная там, чтобы свести меня с ума? — Ее глаза заблестели, и у меня перехватило горло от отчаяния в ее взгляде, от страха.
— Это правда, — твердо сказал я, открываясь ей, потому что какое это теперь имело значение? — Но я не хочу ничего взамен за эту любовь, малышка. Это признание, которое я должен был сделать тебе и себе, и я не хотел уезжать из города, так и не сказав этого. Но я не жду ничего взамен. Ты принадлежишь Джей-Джей, я знаю…
— Я не принадлежу Джей-Джею, — отрезала она, ее ногти впились в мою кожу головы, в то время как она все еще цеплялась за мои волосы. — Я не могу принадлежать одному из вас, не принадлежа всем вам, вот как это работает. Так было с нами всегда, и, возможно, теперь, когда мы выросли, это не имеет смысла, но это не меняет того факта, что это правда.
— Я больше не один из нас, — сказал я, заправляя прядь темных волос ей за ухо, одновременно скучая по ярким цветам радуги и наслаждаясь этим маленьким привкусом девушки из моего прошлого.