Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать
Шрифт:
— Дальше что делали?
— Уходили из Айзенштадта втроем куда глаза глядят. После Бернштайна в лесу наткнулись на них, — мотнул головой в сторону вольфовцев Гунтер. — Дальше пошли вместе.
— Почему шли в Эрсен? — лейтенант посмотрел в сторону злополучной четверки
— Дорога туда была самая короткая.
— И стреляли в тех, кто преследовал вас?
— Ну да, а откуда мы знаем, кто за нами гонится? Жить-то всем охота..
— Сам черт вас не разберет, что вы врете, а что взаправду говорите! — Юнг был раздражен, что задача была посложнее того, с чем ему приходилось до этого иметь дело. — Слушать всем! Вы находитесь на земле герцогства Эрсенского и я принимаю решение — все, кто
— Герр Юнг! — фон Дитц был возмущен до крайности. — Я должен выполнить приказ его светлости герцога Айзенштадтского — доставить к нему этих, — небрежный кивок в сторону, — живыми или мертвыми. Прошу разрешить мне выполнение приказа моего сюзерена!
— Граф фон Дитц, — голос лейтенанта стал просто-таки медоточивым, хоть на хлеб намазывай, — не далее как две недели тому назад при сходных обстоятельствах вы уверяли меня, что двое мужчин, за которыми вы следовали, уносят с собой некие наследные документы высокопоставленной особы. На деле же выяснилось, что это были всего-навсего арбалетчики, которые не захотели служить Айзенштадту вследствие его…несколько странной политики в отношении людей, владеющих этим оружием. Я вполне допускаю мысль, что вы были введены в заблуждение или попросту не имели доступа к некоторым событиям в ваших землях, вследствие чего неверно истолковали свою задачу. На настоящий момент мои люди задержали группу вооруженных людей с сомнительной репутацией и непонятными вещами и я должен поставить об этом в известность его светлость герцога Эрсенского. Что касается вас, граф, то вы можете считать себя свободным и отправляться в сторону границы…вы вправе сообщить обо всем вашему правителю, чтобы он направил нам подробное письмо, которое будет рассмотрено в обязательном порядке. Не смею вас задерживать…да, чуть не забыл — его светлость был очень рассержен, что в прошлый раз вы изволили заблудиться и настоятельно рекомендовал оставить вам провожатых до самой границы наших земель. Если эти люди совершили преступление на землях Эрсена, то они понесут наказание, соответствующее их проступкам. За проступки на чужих землях мы не несем никакой ответственности. Мое почтение, граф!
— А-у-ы… — элегантно оплеванный фон Дитц чуть не взвыл — герр Юнг забирал всех, кого счел нужным, а его выдворял с территории, как нашкодившего щенка, да еще ткнув носом в старое вранье. Но спорить было бесполезно — по знаку лейтенанта трое конных копейщиков в кирасах и шлемах мрачно воззрились на пешего графа и его сподручных, трое из которых были перевязаны и вряд ли могли передвигаться самостоятельно.
— Эй вы, — Юнг обратился к четверке Вольфа, — пояса с ножнами снять! Леон, Фриц, проверьте сапоги, нет ли там острых сюрпризов! Да под рубахами посмотрите тоже. Этих троих в общую колонну, — еще один элегантный жест в сторону ребят и меня, — арбалеты свои пусть сами тащат. Болты где? Отвечать, когда вас спрашивают!
— Тут, — Гунтер показал на наши мешки и к ним подошел хмурого вида мужчина.
— Разрешите проверить, герр Юнг, что у них в мешках. — Он уже не дожидаясь разрешения влез в один, пошарил там рукой и вытащил кожаный мешочек с болтами. Покрутил его и бросил назад. Потом подошел к мешкам вольфовской четверки, развязал один и полез вовнутрь. Хайнц, стоявший лицом к мешкам, дернулся и толкнул Вольфа, отчего тот сжал кулаки и, набычившись, напряженно смотрел на то, как стражник роется в их имуществе. Их телодвижения не остались незамеченными — по знаку Юнга двое опустили копья, направив их на вольфовцев, а хмурый поднялся и подошел с мешком к лейтенанту.
— В чем дело, Конрад?
В ответ тот поднял мешок и Юнг заглянул
— Их сложить отдельно, — Конрад уже свернул мешок и бросил его к оставшимся. — Фриц, найди мне пустой, чтобы сложить их вместе.
— Все или только эти четыре? — молодой парень уже протягивал Конраду пустой мешок.
— Только эти. Те три завязать в другой мешок, — отдал приказание хмурый. — Этим содержимым займемся в замке.
— Герр Юнг, — Гунтер колебался, но все же решил обратиться к старшему. — Разрешите нам подойти к воде, два дня во рту и капли не было. Март едва на ногах держится…
— Ну и сидел бы дома, коли хлипкий такой, — проворчал лейтенант, впрочем, подзывая Леона. — Дай этим соплякам воды, а то сдохнут по дороге. — Последнее было сказано с гордым поднятием головы и осознанием собственного благородства по отношению к поверженным врагам.
Леон принес нам целый мех и мы никак не могли напиться, пока вода уже не стала подступать к горлу. Гунтер положил мне руку на плечо и подтолкнул к уже строившимся для передвижения всадникам.
— Все нормально, Марта, они просто будут идти рядом, чтобы мы не разбежались.
— Идти по одному, на расстоянии двух шагов, кто попытается убежать, будет убит на месте. Все поняли? — голос из-под шлема постучал всем по головам, чтобы выбить даже саму мысль о побеге. — Вперед, пошли!
Темп передвижения был задан приличный, но дорога шла частично по лесу, где и так было прохладно, с нас сняли все оружие и мешки, погрузив их на одну из лошадей, дали напиться — и жизнь уже показалась достаточно сносной. Одно то, что за спиной больше не стучал по костям арбалет, а по бокам не бил мешок с болтами, уже делало пеший переход почти легким и приятным. Правда, оставались другие неудобства, например, конный конвой, но пока его можно было не замечать.
На привале все повалились на траву, с наслаждением вытянув ноги. Подступал зверский голод и приходилось сводить челюсти, чтобы не просить еду. Конвоиры попивали из походных баклажек какое-то пойло, негромко переговариваясь между собой. Для нас наполнили один мех водой и отдали на растерзание… до меня дошли какие-то жалкие пара глотков. Возмущаться я не стала из опасения разоблачения, молча поднялась и поплелась в середине колонны, которую замыкали Гунтер и Лукас.
Вечером наша траурная процессия подошла к постоялому двору. Юнг сделал знак остановиться и пошел к хозяину, оставив нас сидеть на траве под присмотром своей братии.
— Поднимайтесь, чертово семя, — беззлобно ругнулся он, — пошли все вон в тот сарай, — и указал на открытые двери каменного строения. Там и переночуете, сена хватит на всех.
Спать на сене — удовольствие ниже среднего. Это только в кино герои катаются по сеновалу, занимаются там любовью в полураздетом виде или просто спят. Чушь это все, сено колется и залезает в самые различные места, сыплется за воротник и в штаны, а спина после него чешется, как будто ты спал в муравейнике. Покрутившись, я пристроилась на голых досках, лежа на животе — так хоть ничего кусать не будет. Остальные попадали именно в сено — как они выдержали там эту ночь, не знаю. Я бы умерла, это точно, или исчесалась.
Самое интересное было то, что нам принесли еду — остатки подгоревшей каши, залитые водой. Пока четверка Вольфа кривила носы, парни уже начали черпать кашу прямо руками и я поспешила присоединиться, памятуя о выпитой воде. Никогда не думала, что пресная подгоревшая пшеничная каша так вкусна… как и руки, облизанные и вытертые о сено. Пришла в голову мысль, что через некоторое время я буду с удовольствием хлебать из свиного корыта, забыв о высшем образовании и умении правильно вести себя за столом. Дела-а…