Разбитые иллюзии
Шрифт:
— Так и ожидаешь увидеть толпу полуразложившихся трупаков, — хмыкнул Тони, — Чувствую себя статистом трэшевого фильма ужасов.
— Нет-нет, Тони, у тебя одна из главных ролей, — похлопала я его по плечу. — Тебе выносить меня на своем плече на рассвете и смотреть, как догорает этот филиал ада.
Моя шутка подняла настроение нам обоим.
— Без заварушки не обойдется? Да, хозяйка?
— Очень хотелось бы всё провернуть тихо, — серьезно ответила я, — но филейной частью чую, что не выйдет.
Тони опять хмыкнул и остался всё так же спокоен.
Покружив по городу и найдя здание заброшенного кинотеатра, в котором, собственно, и проводятся торги, мы увидели хмурых, болезненных, но оттого не менее опасных ренфилдов на страже.
— Мертвячий корм, — зло бросил Тони.
— Только люди, — пробормотала я себе под нос, осматривая vis-зрением охрану, вполне сносно маскирующуюся под праздношатающихся.
— Не думаю, что у них только люди, — ответил Тони, — Я слышал, везде, где есть сильное гнездо трупаков, оборотни становятся их кормом и рабами.
— Седрик тоже пил вашу кровь, — обронила я.
Мы направились за город к месту встречи с Ники.
— Ха! Сравнила, хозяйка. Отдать лорду кровь всегда было большой честью, только сильные удостаивались её.
— А слабых он трахал, — не удержалась от подколки я, но Тони ответил серьёзно.
— Может, кто-то с ним и трахался, но только не слабый. Лорд Седрик настоящий волк, и слабаки его раздражают. Слабаков у нас не было… Я не преступал грани и не хотел знать, кто преступает, — тихо закончил он.
— А соблазн был велик? — не унималась я. Бывают у меня такие опасные приступы острого любопытства.
— Велик, Пати, велик. Оттого и пошёл к тебе с радостью, ты ж помнишь.
— Но я уделяю тебе мало внимания, — с запоздалым раскаянием заметила я.
Тони рассмеялся особым мужским смешком.
— И это хорошо. Главное, чтобы Ники мне его уделяла.
— Интересно, а подтравливал Седрик вас красной силой? — спросила я скорее саму себя.
— Нет. Он никогда не пах так, как ты или Чери. Мы просто преклонялись перед ним, его силой, мощью и властью. Он был для нас всем. Я б даже сказал — слишком многим. Персональное божество.
Мне вдруг вспомнился раненый Руман, вымаливающий прощение у Седрика, хоть ни в чём не был виноват.
— Это гадко, — вырвалось у меня.
Тони ухмыльнулся.
— Хочешь сказать, что для Чери и твоих крылатиков ты не божество? Они ради тебя что угодно сделают.
— Седрик забывает об ответственности. Я надеюсь, что никогда о ней не забуду.
Тони глянул на меня, но промолчал.
До места встречи мы добрались, погружённые в свои мысли. Я думала о предстоящем испытании, а Тони… кто ж знает, что у волкодава на уме?
Ники сразу повеселела, как нас завидела, Тони при встрече придирчиво её обнюхал и остался доволен. Только после этого он вполне благосклонно кивнул волкам-охранникам, скромно стоявшим в сторонке.
Мне нужно было углубиться в лес, найти полянку, где меня никто бы не потревожил. Волки, Ники и Тони сопровождали
Наконец, найдя подходящее место, я пристроилась под старым ясенем, а мои провожающие заняли в отдалении посты, окружив меня.
Дело в том, что мы с Кенией, носившим Убийцу Богов, были неразлучны. Стилет не мог находиться вдали от меня, а значит, и Кения тоже. Фамилиар всегда неотступно следовал за мной, пока я не догадалась носить его в сумке. Счастье ещё, что Кения, как и Кисс, очень лёгкий, несмотря на размеры настоящего сервала.
Я не хотела брать с собою кота на Аукцион. Сумки досматриваются и незаметно его пронести я не смогу, а значит, выдам своим врагам яркую примету: белый универсал с чёрным фамилиаром. Кроме того, если всё пойдёт совсем плохо, мне может понадобиться Убийца Богов.
Глава 8
В общем, я решила забрать стилет у Кении. Временно. На один вечер. Я не боялась, что не смогу вернуть артефакт обратно в фамилиара. Нет, я боялась снова почувствовать стилет в себе. Боялась не совладать с ним. Глупый страх, если вдуматься.
Но чтобы решиться на вполне простое действие, мне нужно было внутренне настроиться и собраться. Что я и сделала, удобно устроившись под деревом. В свое время, лет тридцать назад, я потратила несколько месяцев, изучая йогу и разные виды медитации, найдя в этих человеческих заморочках немало полезного и для divinitas. И сейчас я укрепляла свою волю и уверенность в себе: в своей личности и своей силе.
Минул час с небольшим, когда я почувствовала, что готова к встрече с тем, что завладело мной и чуть не убило.
Кения, насмешливо жмурясь, подставил грудь под поглаживания, и стилет вынырнул из всегда прохладной шелковистой шёрстки, как из ножен. Я пристально посмотрела на концентрированную тьму у меня в руке. Артефакт затаился, прикидываясь спящим, но мы оба знали, что это притворство. Когда я аккуратно ввела его в руку, как вводят иглу в вену, он проснулся и сам впрыгнул на уже знакомое место, скрывшись из вида. Руку тут же сковало холодом, словно окунуло в полынью. Убийца Богов сменил тактику: не имея возможности повлиять на моё сознание напрямую, решил ослабить меня пыткой.
Но я не собиралась сдаваться. Вспомнив о жарящем Солнце, раскалённом и равнодушном, я быстро согрелась сама и согрела руку.
«А твое Солнце недоброе», — хихикая, заметил стилет.
«Для тебя — да», — отрезала я.
«Дашь мне крови-жизни? Дай! Как мне надоели эти мыши, птички! Дай мне настоящей крови-жизни!»
«Заткнись и сиди тихо. Иначе я пожертвую фамилиаром, и ты окажешься просто в ловушке. В мёртвом чехле. Понял?»
Слишком разумный артефакт вгляделся в меня, в мои мысли — и понял, что я действительно способна выполнить угрозу, если он не оставит попыток управлять мной. Стилет как будто вздохнул, транслируя вынужденную покорность и слабо прикрытую злую досаду вкупе с готовностью действовать, как только почует мою слабину.