Разбитые осколки
Шрифт:
– Я так рад видеть тебя, мам, – не могу сдержать улыбку.
Я закрываю за ней дверь, и она лучезарно улыбается мне, как будто я ее самое ценное достижение. Она выглядит хорошо – ее глаза сверкают, и душевная теплота, я всегда знал, что она все еще осталась. Я боялся, что то, что сделал мой отец с Лизой, погасит ее свет.
– Вау, ты только посмотри на его квартиру.
– Не совсем мой стиль, – хихикаю я, и она понимающе улыбается.
– Ты подстриг волосы, – смеется мама, и я смущенно приглаживаю
– Он был с хвостиком, мам, – бормочу я, и она снимает пальто.
– Мне нравится, тебе идет, – она вешает пальто на спинку стула.
– Хочешь, я провожу тебя в твою комнату?
– Где Кэйлен и Лорен? – она отмахивается от моего вопроса.
– Лорен поехала забрать Кэйлен из дома своей подруги Анджелы. Она оставила ее там вчера после того, как Коллин сказал Лорен, что я вернусь, – ее улыбка исчезает, когда я произношу его имя. – Что он тебе сказал, когда звонил?
Она тихо выдыхает.
– Коллин, он очень вежливый. Безупречные манеры, – смеется мама, и я не могу не нахмуриться. – Он попросил меня прийти и помочь тебе после твоего возвращения, и я так рада, что он это сделал. Я так скучала по тебе, Крис, – она берет меня за руку.
– Думаю, позвонить тебе было единственной хорошей вещью, которую он сделал, – признаю я. Потом смеюсь. – О, подожди, он купил Лорен галерею, он великолепен в своей работе, и никто не может сказать о нем ничего плохого, – горько смеюсь я.
Мама хмурится.
– Кристофер, я не хочу сказать ничего плохого о том, кто помогает поддерживать порядок в твоей жизни, – говорит она так, что я снова чувствую себя пятилетним. – Как дела? После всего?
– Я справляюсь с этим. Узнать, что я на самом деле Крестфилд и что мои биологические родители все еще не совсем реальны, – говорю я ей, и она крепко сжимает мою руку. – Но я больше беспокоюсь о тебе, – честно признаюсь я.
Мама слегка улыбается.
– Не беспокойся обо мне, сынок. Я – боец, и всегда буду в порядке, ты знаешь это, – успокаивает она меня.
Я знаю, что она боец. Видел, как она отбросила рак, но я все еще вижу печаль, скрывающуюся в ее глазах. Она моя мама, и я хочу, чтобы с ней все было в порядке.
– Но это не значит, что ты не можешь пострадать.
Она натянуто улыбается мне, встает и нежно обнимает за плечи.
– Мы все в этой жизни испытаем боль, сынок. Фокус в том, чтобы не позволить ей изменить нас – обездвижить. Ты не можешь позволить боли определить, кем тебе быть, – мама сжимает мое плечо, а затем направляется на кухню, ее глаза сканируют содержимое. – Я могу справиться с этим, – она широко улыбается и достает из холодильника несколько продуктов.
– Так ты в порядке? – спрашиваю я ее, чувствуя парение, но я должен знать, что с ней все хорошо.
– Я лучше, чем думала, – говорит она мне, выкладывая продукты
Два месяца – это срок моего отсутствия, и я видел, что многое может измениться за несколько дней, не говоря уже о двух месяцах.
– Значит, вы с папой... – я замолкаю, и она смотрит на меня.
– Он все еще в доме, – мама занимается продуктами, знакомится с содержимым шкафчиков. Я не знаю, куда ее направить.
– И тебя это устраивает?
– Это дом твоего отца, – она слегка улыбается мне, достав разделочную доску, начинает чистить картошку.
– Мама, ты простила его за то, что он сделал? Вы все еще вместе? – быстро спрашиваю я ее.
Она перестает чистить картошку и обращает все свое внимание на меня.
– Все гораздо сложнее.
– Если ты хотела уйти от него, ты можешь, мам. Ты не должна оставаться с ним из-за меня, – я имею в виду этим всем, что дело во мне.
Я бы не хотел, чтобы моя мама чувствовала себя обязанной быть с ним после всего, что он сделал, после той лжи, которую сказал, причиняя нам сильную боль.
– Конечно, нет, Крис. Ты взрослый мужчина со своей семьей, – она дразнит меня, но я не могу улыбнуться в ответ.
– Ты знаешь, что я имею в виду, мам, – говорю я ей, потирая затылок.
– Что бы ни случилось между твоим отцом и мной, для меня важно, чтобы ты не ненавидел его, – она касается моих запястий, и я смотрю на нее. – Я знаю, то, что он сделал, было ужасно, эгоистично и непростительно...
Кому-то непростительно? Любому это должно быть непростительно. Он спал с моей лучшей подругой, и она забеременела. Как кто-то может просто простить это?
Я провожу рукой по голове и делаю глубокий вдох. Вчера я сказал себе, что рано или поздно мне придется все уладить с отцом, но не потому, что я хочу простить его или потому, что он заслуживает моего прощения. Единственная причина, потому что он мне нужен, мне нужно как можно больше людей на моей стороне, знаю, что он ненавидит Кэла, и он, скорее всего, ненавидит Коллина. Единственное, что мне нужно от него – быть на моей стороне, но только ее слова заставляют меня усомниться, могу ли я вообще говорить с ним, не желая ударить его по лицу.
– Он твой отец. Я не хочу, чтобы ты наказывал его за меня, – говорит мама непреклонно.
Ее глаза затуманены печалью, которую я не видел раньше, и эта печаль не вызывает у меня желания простить его в ближайшее время.
– Он так сильно любит тебя, и нет оправдания его поступку, но я знаю – он не хотел тебя обидеть.
Я качаю головой.
– Не думаю, что смогу простить его. Каждый раз, когда думаю об этом, я не могу выбросить из головы их с Лизой.
Мама крепко зажмуривается, словно я только что ударил ее ножом в грудь, и я тут же жалею о сказанном.