Разбитые осколки
Шрифт:
– Можете дать ей знать, что на нашем сеансе Лорен к нам присоединится, – добавляю я, и ее глаза расширяются от удивления.
– О, ладно. Я обязательно дам ей знать, – обещает она мне с улыбкой.
Я встаю из-за стола и сажусь рядом с Лорен, которая широко улыбается мне.
– На сколько хочешь поспорить, что Хелен взбеситься, как только узнает о моем присутствии? – она улыбается.
– Ну, ей придется с этим смириться, – говорю я, пожимая плечами.
– Спасибо, что поделился
– Между нами нет секретов. Я не хочу, чтобы они были, – Лорен улыбается еще шире, и я думаю, что это может приблизиться к тому, чтобы превзойти великий жест Коллина – покупку галереи.
– Кристофер, она готова вас принять, – зовет меня секретарша. Я поднимаюсь, а Лорен колеблется.
– Пошли, – говорю я ей, и она снова улыбается и идет за мной в кабинет Хелен.
Хелен сидит за столом, когда мы входим. Если она удивлена или раздражена, то не показывает этого. Лорен закрывает за нами дверь.
– Я так рада видеть тебя снова, Кристофер. Тебя я тоже рада видеть, Лорен, – говорит она, когда мы садимся.
– Всегда рада, Хелен, – тон Лорен граничит с сарказмом, и это заставляет меня улыбнуться.
Хелен спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить, и мы оба отказываемся.
– Тогда давайте перейдем прямо к делу.
Лорен потирает бедра, и я устраиваюсь поудобнее. Впервые, я взволнован и нервничаю перед сеансом. Раньше я просто чувствовал тонны страха, когда видел Хелен, я думал, что мое расстройство было строго неврологическим.
– Как ты себя сегодня чувствуешь? – я сглатываю и улыбаюсь Лорен.
Я выдохнул и приготовился открыться. Я так привык быть настороже с Хелен, но с присутствием здесь Лорен вспоминаю, что у меня есть поддержка и, что более важно, мне нужно попытаться сделать эту работу для нее и нашей дочери.
– Лучше, чем я думал. Сегодня утром я смог увидеть маму.
– Здорово. Каково это – видеть ее снова?
– Всегда приятно видеть маму.
– Миссис Скотт замечательная. Она была так полезна во всем, – расширяет ответ Лорен. Хелен поворачивается к ней.
– Когда ты говоришь «во всем», ты имеешь в виду переходы Криса? – многозначительно спрашивает Хелен. Я смотрю на кивающую Лорен.
– Тебе неудобно произносить слово «переход», Лорен?
Лорен делает паузу и смотрит на меня. Я оглядываюсь на Хелен, не зная, нервирует ли ее мой взгляд.
– Не неудобно, просто... – девушка ерзает на стуле. – Я не привыкла это говорить, – отвечает Лорен, пожимая плечами.
– Совершенно нормально относиться к происходящему так, как оно есть. Я бы хотела, чтобы вы оба работали над тем, чтобы перестать стесняться или испытывать стыд за то, что происходит, – Хелен смотрит на нас обоих.
– Меня не смущает его состояние, –
– Я этого не говорила, – быстро парирует Хелен.
Я с трудом сглатываю, чувствуя, что краснею.
– Я бы не стал винить тебя, Лорен. Мне стыдно, – признаюсь я.
– Признать это действительно хороший шаг, – говорит Хелен.
– Крис, меня не смущает твое состояние, – твердо говорит Лорен.
– Кристофер, почему ты смущаешься? – спрашивает меня Хелен.
На мгновение я замолкаю.
– Это не нормально.
– На нашем последнем сеансе мы обсуждали, что диссоциация – это то, что в разной степени делает каждый, – напоминает мне Хелен, и я киваю. Она смотрит на Лорен. – Мечтание, например.
– Я знаю, но у них нет такого расстройства, – говорю я ей.
– Так что не факт, что ты разделяешься. Это больше из-за отсутствия контроля, когда ты не вспоминаешь о своих действиях, пока ты диссоциируешь, – говорит она, и я киваю. – И мы будем активно работать над этим.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Лорен.
– Есть много техник, которые Кристофер может использовать, для того, чтоб иметь больше контроля над диссоциацией и стратегии, которые мы собираемся использовать, чтобы он мог быть в сознании, – говорит ей Хелен с небольшой усмешкой.
– Потрясающе, – с энтузиазмом говорит Лорен.
– Кроме того, ты можешь быть партнером для него, чтобы убедиться, что, когда он диссоциирует, ему напоминают о вещах, о которых он не помнит, частью которых он является. Мы обсуждали это на нашем последнем сеансе, – говорит Хелен, и я вижу, что улыбка Лорен дрогнула.
– Мы говорили об этом вчера, о календаре и журналах, – говорю я ей, и она кивает.
– Тебя это устраивает? Делиться с Крисом тем, что происходит в его отсутствие?
Я вижу, как Лорен сжимает запястья, давая понять, что нервничает, или чувствует себя неловко.
– Я сделаю все, что в моих силах, – отвечает она дрожащим голосом.
– Тебе от этого не по себе? – спрашивает Хелен.
Лорен определенно выглядит неловко.
– Почему это должно быть неудобно? – спрашивает напряженно, глядя на Хелен.
– Будет неудобно, если ты продолжишь видеть Криса, Коллина и Кэла как отдельные сущности.
– Но так они видят друг друга, – тихо отвечает Лорен. Ее щеки раскраснелись.
– Наша цель состоит в том, чтобы Крис вырос над пределами этого. Это костяк, – сурово говорит Хелен. Лорен смотрит на меня. – Я объяснила Крису, что это разные стороны его личности. Они не являются отдельными людьми, и для того, чтобы двигаться вперед в своем лечении, он должен понять это, – взгляд Хелен теперь направлен на меня.