Разбитый Адам
Шрифт:
Броз неуверенно делает шаги по дышащей, живой тропе. Брозу трудно сосредоточится, но чувство тревоги сменилось облегчением, таким, какое испытывает человек, выйдя на улицу после долгого пребывания взаперти.
Перелесок. Лазоревая листва на деревьях переливается от сияния ночи. Небо распахнуто и влечет звездными огнями в теплые, живые глубины… Броз слышит, как бьются огромные сердца в космических безднах, толкая светлую энергию, возможно, любовь…
Психонавт двигается дальше. Перед ним предстают стройные, мраморные колонны и храмы Эллады.
«Колыбель Европы» - подумал Броз и услышал голос в своей
– Циолковский? Мистер Циолковский?
Броз никогда не читал книг. В лучшем случае ленту Facebook. Но имя этого ученого знал.
«Нет, Брозик. Это я, твой Ангел Хранитель… Брозик».
– Ангел чего? Снова твои шутки, Лягушка Пипей?
«Нет, Брозик. Я не Пипей. Я помогаю тебе. Я на твоей стороне, Брозик».
Броз приставил плазменный пистолет к виску.
– Эй, тебе не достать меня живым! Бог или кто ты там! Если ты пустишь свои щупальца в мои мозги, я просто разорву эту башку!
– А что потом?
– Э, потом?.. Плевать. Но я буду свободен. От тебя. Лучше покажись! Неприятно говорить с тем, кого не видишь.
Изумрудная трава также извивается в невидимом эфирном течении. Ветви деревьев также невозмутимо покачиваются в лазоревом безветрии. Внутренний голос замолчал.
– Покажись!
Броз вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Сказалась и вся усталость, накопившаяся в нем за все это время. Нет, он не был железным. На ум ему пришли кровавые сцены, которые он недавно видел собственными глазами. Смерть. Что стало с Эрролом? Чейзом? Смерть?! А Штейн?
Броз присел на землю в лунном голубом сиянии и тихонько всплакнул: так жалко ему стало самого себя. Он не заметил, как уснул…
То, что будет дальше, почти невозможно передать словами.
Сновидение это или реальность - на этот вопрос также никто не даст ответа наверняка. Внешне это началось, как поток бреда, но некий Неизреченный Разум, все это время остававшийся в тени, управляет умом Броза так, что тот улавливает все смысловые связи между пролетающими образами.
Знание сообщается Брозу каким-то тайным способом, без слов и без образов. Он прошел по серебряной нити, связующей все События Последнего века.
Духовное зрение открыло Брозу каземат, залитый бирюзово-зеленым светом. По углам его растет на глазах серебряная плесень. В решетчатом окне виднеется Закат Багрового гиганта. На койке головой к Западу лежит бледный молодой человек. У него распухший живот, который особенно выделяется на его истощенном теле. Он беременен. Рядом с ним, на каменном полу молится девушка.
– Мой возлюбленный… Мой Грядущий… Мой Владыка… - слышит Броз ее слова.
Через мгновение Броз оказывается в другом месте. В жилую комнату пробиваются первые рассветные лучи. Но они несут в себе жесткую, полупрозрачную печать Кровавого гиганта. У кровати стоит инвалидная коляска. На кровати сидит бесформенное, уродливое тело. Оно также беременно. Человеческое существо неловко откидывает одеяло с торса и начинает безмолвно сотрясаться. На месте паха растет… зелено-серебряная плесень.
Все исчезает. Мрак. Броз чувствует, как темнота углубляется, но что-то срывается и кромешная тьма проваливается внутрь самой себя, как тело, сорвавшееся с обрыва. И тьма исчезает
Броз чувствует, как летит его сознание. Он уже видит в пустоте многообразные земные ландшафты, сотканные из серебряных нитей Ничто. Его духовный взор несется над миром, словно птица, но слишком быстро и все ближе и ближе к земле. Города, кишащие двуногими существами. Они тоже сотканы из Ничто. В головокружительном полете духовные очи залепляет пепел, мешают видеть серебряные нити. Быстрей. Быстрей! Быстрей!
Что это?! Стоп! Мерзость! Кто этот человек? Он сейчас родит? Это мужчина, он беременен. Броз смотрит в его пах, словно он повитуха или акушер, и не может определить пол. Нечто отвратительное, сшитое, уродливое.
«Убери его, Броз!» словно не остановившись от инерции полета слышится неистовый и уже знакомый ему голос. «Убей его, Броз! Убей его плод. Он мешает мне родиться!»
Но Броз, кажется, врастает в плоть. Взгляд его, действующий сначала как увеличительное стекло, начал отдаляться, как бы возвращаясь в голову, в глаза. Броз обнаружил себя сидящим в метре от койки перед беременным дряхлым мужчиной без сознания. Это больница.
Сознание Броза освободилось, и он смог разглядеть над брюхатым стариком сферический свет, который сообщил ему мысли, никогда прежде не посещавшие его костный ум.
«Вот он, Корень Мирозданья, и Бог протянул мне руку. Как я плюну в нее, полную небесных даров? Как я отрежу себя от Древа? Ведь я есмь такая же ветвь Древа Жизни…»
«Кукла!» услышал Броз все тот же властный голос. «Ты столько лет был моей куклой! Зачем тебе мысли о Сущем теперь, когда почти все кончено? Слушай меня!»
Броз не успел ответить, как голос уже обратился к сферическому Свету.
«И Ты - оставь его! Он мой! Сделка сделана! Он мой!»
Но Броз больше не чувствует себя связанным, как прежде, и в его сознании свободно протекают новые чистые мысли.
«Вот он, Корень Жизни, и Его нельзя убить. Разве я не жаждал Истины? Разве я мог жить без Смысла? Разве мы обречены? Истины жажду. И без жажды этой никогда не жил, не рождался для Жизни. Разве я могу, разве смею убить Бога?»
Но тут же Броз почувствовал, как по рукам и ногам его связывает стальной прут, а во рту образовался гадкий вкус плесени, плесени, растущей в утробу.
«НЕ МОЖЕШЬ, НЕ МОЖЕШЬ БОГА УБИТЬ И ПОЭТОМУ УБЬЕШЬ!»
Броз внезапно проснулся. Не помня себя, он включил бензопильный нож, зная, что где-то рядом, То, Что он должен вырезать.
В пяти метрах он увидел курган из белых камней, лунный свет столпом падает на него, указывая, что это - Алтарь Архетипа.
Броз бежит к нему, боясь опоздать и боясь опомниться. Он уже видит, в кургане что-то желто-красное. Плацента и Плод в ней, живущий от земли. На мгновение Броз зависает над пропастью, успевая разглядеть нежные черты лица беззащитного ребеночка, купающегося в околоплодной Любви.