Разборки в Токио
Шрифт:
Вот поэтому трудно было распознать этих парней в другом конце зала.
Ни в одну из вышеупомянутых групп они не вписывались. Они вообще не принадлежали ни к одному известному мне социальному слою. Костюмы одинаковые, все черные и плохо сидят. Даже через зал было заметно, что ботинки у них истрепаны, а каблуки сбиты. Один мужчина был в темных очках и федоре, у двух других — непримечательные стрижки. Все трое — точно агенты Секретной службы после нескольких бюджетных сокращений.
По-солдатски держа руки по швам, они стояли, как приклеенные, плечом к плечу, не говоря
Они выглядели настолько странно, что я понял: ребята пришли по мою душу.
Зал они пересекали целую вечность, но потом вдруг сразу оказались у открытой трибуны. Тот, что в очках и шляпе, стоял прямо передо мной, а по бокам и на полшага сзади стояли его товарищи. Я почтительно кивнул и отдал ему право первого хода.
— Разрешите сесть? — спросил он. Говорил он медленно и сухо.
— Конечно, — сказал я. — Свободных мест полно.
Он кивнул, направился вверх по трибуне и выбрал место непосредственно слева от меня. Его дружки, подождав, пока он сядет, тоже поднялись по проходу и сели плечом к плечу у нас за спиной.
— Господин Билли Чака, для человека, который провел столь богатый событиями вечер, выглядите вы просто замечательно. — Он говорил так, будто у него черный пояс по этикету.
Я ответил глупой улыбкой. Я на это мастер.
— Не хочу зря тратить ваше время, господин Чака, но при данных обстоятельствах, я надеюсь, вы простите мне такую прямолинейность.
— Бурэй-ко дэ ханасимасё, — ответил я. Поговорим без формальностей.
— Отлично. Ее зовут Флердоранж. Ее надо найти.
Я был немного разочарован тем, что у такой обольстительной и коварной гейши такое заезженное и скучное имя. Прямиком из комиксов. Я ожидал чего-то поэкзотичнее, ну, скажем… только не Флердоранж.
— В духе взаимного сотрудничества, полагаю, будет лучше, если мы объединим наши усилия, дабы продуктивнее поработать над достижением нашей обшей цели. Мы считаем, эти поиски для вас тоже будут небесполезны. Что касается нас, само существование нашей организации зависит от того, найдем ли мы эту женщину.
Видимо, дух коллективизма — и в самом деле реальная сила на всех уровнях японского общества. Я хотел было еще поиграть в несмышленыша, но рано или поздно придется задавать вопросы.
— Извините, господин…
— Мое имя не имеет значения.
— А какую организацию вы представляете?
В ответ мужчина достал металлический портсигар с необычной эмблемой, выгравированной черным цветом на крышке. Я такого гангстерского герба не знал и почти не сомневался, что прежде нигде эту эмблему не видел. Он позволил мне взглянуть, затем несуетливым движением опустил портсигар в карман.
— Я должен угадать, чем вы занимаетесь?
— Чем занимается наша организация не суть важно, — ответил он. — Важно, чтобы мы достигли определенного соглашения.
— Я уважаю ваши задачи, — вежливо ответил я, — но без тех глубоких знаний, которыми вы, несомненно, располагаете,
Мужчина ободрительно кивнул, снова продемонстрировав высокий класс манер. Я взглянул на двух парней позади нас. Их веки тяжело нависали над мутными глазами, будто они медитировали на природу скуки.
— Как у любой организации, наши ресурсы ограничены. Непредвиденные чрезвычайные обстоятельства бывают весьма затратны. Плюс к тому юридические и этические каверзы, политические и религиозные аспекты, которые следует учитывать. Так что мы посовещались и выбрали вас.
Вряд ли якудза будут не спать по ночам из-за юридических и этических каверз. Я совсем запутался и не знал, что и сказать.
— Мы очень избирательно подходим к решению вопроса о том, где являть себя. И вот тут вы можете нам помочь. Мы навели справки о вас и установили, что вы довольно известная в Японии личность, особенно дпя гайдзина.
— С парой-тройкой людей знаком. Но в последнее время мне попадаются сплошь нелюди.
— В ближайшем будущем это вряд ли изменится. Флердоранж крутится в таком обществе, вам и не снилось…
— Пусть мои сны вас не беспокоят. Я повидал достаточно, так что пищи для сновидений хватает.
Мой собеседник и бровью не повел, что было бы поразительным проявлением живости по сравнению с двумя другими парнями. Те сияли не ярче восковых кукол.
— Очень хорошо. Значит, мы договорились. Вы ее находите и приводите к нам.
— Погодите. Я еще ни на что не соглашался. Может, мне не интересно.
— Интересно, интересно и мы это знаем. Она гейша. Она еще много кто, но и этого достаточно, чтобы вас заинтересовать. Мы знаем вас, господин Чака.
— Если так, вы должны знать, что я не люблю, когда меня принуждают. Конечно, мне нравятся гейши — но мне нравится и многое другое. Скажем, самому принимать решения.
Человек в Шляпе улыбнулся и покачал головой.
— Ну что ж, буду с вами откровенен, господин Чака. Ваше поклонение гейшам сравнимо с тягой алкоголика к спиртному. Ваша страсть существенно подавляет ваше благоразумие. Ваша самостоятельность в данном вопросе сводится к тому, как именно вы решите искать Флердоранж. Проигнорировать ее вы просто не в состоянии. Всё это мы знаем. Мы предлагаем наилучший вариант и укрепим ваши шансы на успех в этом предприятии.
Я был оскорблен, но, пожалуй, он прав — я бы все равно стал искать Флердоранж. Мне не понравился тон этого парня, для которого одержимость всей моей жизни — просто сухой факт. И все же не помешает узнать, насколько сильно она им нужна.
— Ваша наблюдательность меня не впечатляет, — сказал я. — Даже будь у меня последняя стадия гейшефилии, вы не представили мне ни единого преимущества вступления в ваш маленький клуб.
— Возможно, вы знаете многих, господин Чака. Поверьте, наш круг знакомств гораздо шире. Возможно, вы считаете, что полностью натурализовались в Японии, но вы всегда будете иностранцем. Жить в этой стране довольно сложно. Мы в силах бесконечно осложнить вашу жизнь.