Разборки в Токио
Шрифт:
— Итак, Брандо, — спросил я, — я только что наблюдал подлинного гения в расстройстве?
— Нет, — рассмеялся Набико, — великий режиссер никогда не налетит на консоль затенителя. Говорят, Одзу ни разу не задел ни один осветительный прибор, настолько хорошо знал, как делается фильм. — Набико заговорщически усмехнулся.
Пока мне этот помощник оператора безусловно нравился.
— Может, перекусим? — спросил я, неумело пародируя бормотание Марлона Брандо на японском. Набико смутился, подтверждая мои подозрения о собственном таланте пародиста.
— Было бы неплохо. Но времени в обрез, — ответил Набико.
Когда мы выходили из зала, я краем глаза заметил трех странных мужчин в черном, окаменевшими стервятниками торчащих на вершине трибуны. Человек в Шляпе сидел посередине, его молчаливые спутники — по бокам. Когда я проходил мимо, он медленно кивнул. Нервирующий,
Но я быстро выкинул это из головы. В дурные приметы верят старухи и крестьяне.
Мы пошли в ближайший ресторанчик под названием «Прекрасный улов». Сочетание американского спорт-кафе и традиционного суси-бара — возможно, истинное воплощение современной Японии, если вы приверженец удобных банальностей.
Мы разулись, и к нам подошла хозяйка: в белом шелковом кимоно в стиле юдзэн, [23] которое стоило кучу иен, и бейсболке «Великаны Ёмиури» баксов за двадцать. Хозяйка провела нас к столику и пригласила разместиться на циновках, которые выглядели точь-в-точь как подушки с сидений на трибунах «Денвера Бронко». [24] Я осмотрел картины суйбоку [25] и кабельное телевидение: показывали реслинг по регламенту Всемирной федерации реслинга.
23
Юдзэн — японская традиционная роспись на шелке.
24
«Денвер Бронко» — американский футбольный клуб.
25
Суйбоку — живопись черной тушью на белом шелке.
— Ну и обстановочка.
— Да, — вздохнул Брандо. — Некоторые пожилые японцы считают ее почти богохульной, а большинство молодежи — слишком допотопной.
— А вы?
— Ну, еда здесь неплоха, — ответил он.
Я оценил его глаз на эксцентрику. Мою ситуацию он бы сразу понял. Я, конечно, не собираюсь обсуждать ее сейчас. Но он, кажется, нормальный парень, и я расслабился.
— Вы хорошо знали Сато? — спросил я как бы между прочим.
Набико оторвался от меню и посмотрел мне прямо в глаза.
— Я смотрел все его фильмы. Многие из них — десятки раз. Я прочитал все статьи, которые были о нем написаны. Я разговаривал с десятками его коллег и с людьми, которые знали его вне… профессиональной сферы, скажем так. Я три года ему писал и подростком даже пытался пробраться на съемочную площадку, когда он снимал около Кобе. Наверное, можно сказать, что я тогда был одержим.
— Ну, я в курсе, как тинэйджеры относятся к кумирам. Это естественно, — сказал я, хотя не знал, естественно ли это. — В конечном счете ваша настойчивость должна была принести плоды.
— Не совсем. Встреча с ним оказалась чистой воды удачей и ничем иным. Удача и работа до седьмого пота, — сказал он, отпивая воды. — Простите мне мою бестолковость. Вы правда хотите всю историю целиком?
— Истории — мой бизнес, — сказал я.
Брандо еще глотнул воды, помолчал, а затем ринулся в повествование:
— Я же говорю, я был одержим. Фильмами вообще, но его особенно. Некоторое время я только и делал, что смотрел кино. Меня ничего не интересовало, кроме кино. В школе больше сорока баллов не набирал, в социальном плане полный ноль, и вдруг мне стукнуло девятнадцать, а у меня ничего нет. Я ушел из дома или меня выкинули — честно говоря, не помню, да это и не важно. Я оказался простым парнишкой в Токио, как и миллионы других. Оглядываясь назад, можно сказать, что лишь моя трусость не дала мне вляпаться во что-нибудь серьезное.
— А на что вы жили?
— Я получил работу в кинотеатре. Владелец был другом друга моего дяди. Мой дядя был отличный парень и меня пожалел. Нашел мне работу и помог снять дешевое жилье.
— Кинотеатр, а? Наверняка просто рай.
Он печально нахмурился.
— Кромешный ад. Я там проработал два года. Но мы показывали одно старье, третьесортные американские фильмы. Не обижайтесь. Мощные взрывы, мощные сиськи, копы острят, мочат уродов-преступников. Этого почти хватило, чтобы навсегда излечить меня от пристрастия к кино. Я готов был уйти с работы, мне было наплевать, будь что будет. Но однажды — в среду, четырнадцатого апреля —
26
Патинко — японский игровой автомат, разновидность бильярда.
— Сато?
— Во плоти. Конечно, я знал, что он не пропускает утренние сеансы каждую среду, куда бы его ни занесло. Но я и не предполагал, что в этот конкретный день он заявится в эту конкретную дешевую киношку.
— И вы, должно быть, обалдели, — засмеялся я.
— Я был совершенно спокоен. Как будто ожидал этого всю жизнь. Я скорее подумал, типа — «Ну, самое время, старик». Я обратился к нему «господин Мигусё» и поклонился, чего я в то время никогда не делал. Но я держал себя в руках и вел себя так, будто он обычный посетитель. Уважительно, но без подобострастия. Я его предупредил, что фильм — страшное барахло, и сказал, что, может, ему лучше потратить деньги на сигареты или золотую рыбку…
— Реплика из его фильма «Тень женщины».
— Точно. Что интересно, он ее не вспомнил. Просто взглянул на меня и сказал, что видел этот фильм уже дважды. Я спросил: «Что, вот это дерьмо?» Он засмеялся и кивнул. Он пригласил меня, когда запушу проектор, присоединиться к нему и посмотреть фильм вместе. Как вы понимаете, проектор был запущен в считаные секунды.
— Так что я сидел рядом с ним как мог непринужденно. Мы ели попкорн и смотрели кино. Он все повторял, что этот парень, этот актер, будет звездой. Он станет великим, твердил Сато и качал головой. Казалось, его это и тревожило, и забавляло, но я, конечно, понимаю это лишь сейчас. Тогда я не знал, что и думать. Вы знаете, что был за фильм?
— Понятия не имею.
— «Био-Дом». [27]
Интересно, Стивен Болдуин или Поли Шор? В любом случае жуть. Брандо посмеивался. Официантка с подозрением на нас посмотрела, принеся заказ.
— На второй сеанс я закрыл кинотеатр, и мы продолжили разговор о кино. Он рассказывал мне, как снимал, как добивался нужной игры от актеров. Я спрашивал все, что только можно и нельзя, старался своими скудными познаниями произвести на него впечатление. Но, по-моему, впечатлил его скорее мой энтузиазм. В общем, он предложил мне для начала поработать у него на студии мальчиком на побегушках, типа того. Он сказал, что поможет мне сделать первый шаг, а остальное зависит от меня… Следующие восемь лет я пахал как проклятый, делал все, что только мог. От раскрашивания декораций и копирования сценариев до присмотра за любимой обезьяной Анны Вонг. Я научился писать сценарии, обращаться с пиротехникой, работать с осветительной аппаратурой и даже ставил убогие сцены фехтования в духе дзидай-гэки для фильма «Весенний блеск стали». С Сато я встречался лишь время от времени. Уверяю вас, он никак меня не выделял. Всех, с кем я общался, я расспрашивал о его жизни и его работах с такой дотошностью, что меня даже стали подкалывать. Но я не обращал внимания. Я шел след в след за мастером… Наконец, года два назад, он вызвал меня в свой офис. И сказал, что все довольны моей работой и моим отменным энтузиазмом, даже если поручения совсем мелкие. И затем он сказал — я этого никогда не забуду: «Но если мы с тобой собираемся снимать кино, тебе надо научиться операторскому искусству». Кино с Сато Мигусё!.. С тех пор я был оператором. Не стану докучать вам своими достижениями, но я вытянул множество скверных картин до уровня, чтобы хоть приятно было смотреть.
27
«Био — Дом» (1996) — комедия американского режиссера Джейсона Блума с Поли Шором и Стивеном Болдуином в роли двух придурков, невольно вмешавшихся в научный эксперимент.