Разборки в Токио
Шрифт:
Я рассеянно кивнул. Пока Брандо говорил, передо мной маячила глупая морда Поли Шора. Я не мог от нее отвязаться. Может, Поли пытался мне что-то сообщить.
И тут меня осенило. Брандо сказал, что впервые встретился с Сато восемь лет назад — но «Био-Дом» — относительно недавний фильм. Что-то не сходилось. Может, он имел в виду «Человека из Энсино»? Может, «Долг присяжного»? [28] Впрочем, не важно — я не собирался вникать в детали. Я посоветовал Поли отвалить и переключился на Брандо.
28
«Человек
— Месяцев восемь назад Мигусё снова позвал меня к себе в офис. Сначала он ничего не сказал, лишь кинул сценарий на стол и сказал: «Почитай. С этим фильмом я вернусь в большое кино. — Затем улыбнулся и добавил: — Я хочу, чтобы ты был у меня вторым режиссером». Я почти приблизился к цели жизни.
— И это был сценарий «Разборок в Токио»?
— Точно.
— Отличная история, — сказал я, обмакивая суси в хрен васаби. Набико своей еды не коснулся.
— Полагаю, вы знаете, чем она кончается, — со вздохом сказал он.
Я кивнул. У Сато всегда были проблемы с финалом.
— Вы неплохо знали Сато. У него были враги?
— Неплохо, и поэтому знаю, что он бы никогда не сделал такую глупость — поджечь дом старой пленкой, если вы об этом, — сказал он.
— У него были проблемы с якудза?
— Ну, — Набико задумался, — по-моему, в этом бизнесе у всех время от времени возникают проблемы с якудза.
— Кинобизнес до такой степени кишит организованной преступностью? — Ответ я знал, но хотел услышать его от Набико.
— Ну, с Гонконгом не сравнить. И не сам бизнес. А определенные… прикладные отрасли, — сказал Набико и многозначительно мне подмигнул. Я его понял, но лучший способ заполучить информацию — прикинуться дурачком. Введение в журналистику.
— Прикладные отрасли? — спросил я, для пущего эффекта подпустив легкий акцент.
— Проституция. Наркотики. Азартные игры. Пороки шоу-бизнеса.
— И Сато в этом участвовал?
— Все участвуют. Даже если делаешь вид, будто не замечаешь, — все равно участвуешь. К тому же вечно не хватает денег.
— Что вы имеете в виду?
— За много лет Сато не выпустил ни одного прибыльного фильма, — медленно произнес Набико. — И тем не менее постоянно находил средства на новое кино. Ни одна студия не будет тратить деньги на человека, который создает непопулярные фильмы.
— Вы полагаете, его фильмы финансировала якудза?
— Это популярная теория. Наверняка сказать не могу.
— А зачем мафии с ним связываться, если его фильмы не приносили дохода? Им-то какой интерес?
— Вопрос не ко мне, — ответил он. Кажется, разговор о якудза стал ему неприятен, так что я пока оставил эту тему.
Я оплатил счет, отпечатанный на бейсбольной карточке. Брандо столько говорил, что почти ничего не съел.
— Давайте вернемся на соревнования. Мне бы не хотелось, чтобы этот коротышка-режиссер начал без вас. — Я улыбнулся, надеясь, что не нанес ему оскорбления, посмеявшись над его боссом. Впрочем, я не особо переживал. Мои поездки по миру научили меня: над боссами любят смеяться все. Всегда безопасная тема для разговора.
Когда мы уходили, я поблагодарил Брандо Набико за рассказ. А также попросил о любезности.
— Я просто умираю от любопытства по многим поводам, — сказал я. — По крайней мере в одном вы мне можете помочь.
— Слушаю вас, — сказал он. — Я сделаю все, что смогу, для человека, написавшего «Артист и детектив».
Он и впрямь фанат. Я написал эту статью о самом знаменитом смертнике в Японии и его харизматической немезиде так давно, что сам уже забыл. Я с признательностью улыбнулся.
— Мне нужен экземпляр сценария, над которым он работал.
— Я подумаю, чем помочь, — нахмурился Набико. — Это довольно секретная работа. Сато распорядился отпечатать его на красной бумаге, чтобы нельзя было скопировать. И не выпускал из поля зрения. Мне даже пришлось читать сценарий при нем, в офисе.
— Ну, сделайте, что сможете, — сказал я.
— Ладно, — улыбнулся он. Нормальный парнишка.
6
Я решил на сегодня с турниром завязать. Обычно я стараюсь не пропускать ни единой фигуры «ката» — но сейчас мне было не до того.
Сато Мигусё писал обо мне сценарий, не известив меня и со мной не сотрудничая. При том, что я ему три раза отказывал, когда он пытался приобрести права. Значит, он знал то, чего не знаю я. Или хотел сделать мне предложение, от которого я бы не отказался, — и вот тут, очевидно, появляется Флердоранж.
Я надеялся развеяться, посетив Ихару — частного детектива, который несколько лет назад подставил меня в Иокогаме, в результате чего меня едва не прибила толпа разъяренных морских пехотинцев. Долгая история. Короче, приемчики слежения, которым Ихара отдавал предпочтение и называл «упреждающими», предусматривали мое вхождение в контакт с женами военных, а все последующее снималось скрытой камерой. Я тогда был моложе и глупее: не могу винить Ихару за обман.
Я с ним давно расквитался, но доверять ему с тех пор уже не мог. Однако он оставался моим лучшим источником информации о злачном мире организованной преступности. Если он не знал, что задумала эта странная банда якудза, я могу быть спокоен: значит, все не так уж плохо.
Офис Ихары был недалеко от пересечения Роппонги-дори и Титюкай-дори, прямо через дорогу от первого в Токио музея фотографии, который вполне заслуженно назывался «Музей фотографии». Я его прежде уже посещал и запомнил коллекцию шпионских фотокамер в виде ручек и спичечных коробков. Для своего офиса Ихара выбрал идеальное место. Если требовалось вдохновение, нужно только улицу пересечь.