Разбуди меня

Zetta

Они знали о многолетней переписке Гермионы с Виктором, равно как и о тесной дружбе с Гарри и Роном, но никогда не задавали ей вопросов касаемо романтических отношений. Они были лично знакомы с её лучшими друзьями и, разумеется, очень тепло к ним относились — шутка ли, их дочь дружила с этими мальчишками уже семь лет, а последний год и вовсе бродила с ними по лесам, а они не только не обидели её, но и в любую секунду готовы были защитить, пожертвовав собой.

Поэтому Гермиону немного удивил мамин вопрос о том, с кем она ходила на бал, но тема была уже закрыта,

и она наконец отвлеклась от мыслей, предаваясь наслаждению от осознания того факта, что она дома. Здесь было тепло и уютно, в камине потрескивал огонь, из чашки вился аромат земляничного чая, а рядом с ней были самые родные люди.

Боже, как хорошо! Только Тео не хватает.

Опять «Тео»? Кошмар какой.

Интересно, где он сейчас?.. Упрямый слизеринец, ведь так и не сказал, куда отправится после вокзала.

Гермиона взглянула в окно — на улице начинался самый настоящий снежный буран. В голове мелькнула тревожная мысль: а вдруг он не нашёл себе пристанища?

Хотя о чём это я? Уж деньги у него точно есть. Наверное, не пропадёт.

Она и не догадывалась, насколько была права.

====== Глава 19 ======

Упрекая в излишнем любопытстве Гермиону, Тео должен был признать, что и сам в этом плане ни на йоту не отставал от неё. Поэтому, едва трансгрессировав с вокзала на шумную лондонскую улицу, он свернул в первый попавшийся укромный проулок за одним из высоких магловских бизнес-центров и оттуда уже перенёсся в уилтширский лес — своеобразную границу между поместьем Ноттов, Дорсетом, и Малфой-мэнором.

Поместьем Ноттов? Не будь наивным дураком, оно уже полгода как не твоё.

Он поморщился, как никогда чувствуя своё унизительное положение бездомного бродяги, но, упрямо тряхнув головой, нашёл давно знакомую заснеженную тропинку и направился в сторону величественного здания, виднеющегося вдалеке.

Он бы не покинул Хогвартс, ставший ему теперь единственным настоящим домом, но любопытство всё же взяло верх. Он слишком сильно хотел посмотреть на особняк, в котором родился и вырос, обладателем которого стал и который теперь не принадлежал ему; хотел так сильно, что не то что не поехал до Уилтшира на автобусе, а трансгрессировал с Кингс-Кросс прямо на оживлённую улицу, рискуя быть замеченным маглами.

Да конечно, «рискуя»... Маглы, эти глупые существа готовы закрыть глаза на очевидное волшебство; готовы скорее признать себя психами, чем поверить в магию.

Чёрт, но ведь рождаются же волшебники в семьях маглов!

И волшебницы. И какие волшебницы.

Тео плотоядно ухмыльнулся, даже не пытаясь отогнать мысли о Гермионе, вмиг заполонившие всё его сознание. Само собой, он оставил Хогвартс на Рождество не только из любопытства. Просто без Гермионы его пребывание в школе не имело смысла.

Проклятье. Эта несносная гриффиндорка стала слишком нужна мне. И самое смешное — я не хочу ничего менять. Главное, чтобы она пока не догадывалась о том, как сильно я её... Ладно, проехали.

Он знал, что будет время от времени наведываться в Сити и проверять, всё ли с ней в порядке; к сожалению

или к счастью для Гермионы он знал, где она живёт, и, разумеется, не мог оставить её без наблюдения.

Между деревьями появился просвет, и через минуту Тео вышел из леса, очутившись шагах в тридцати от центральных ворот особняка. Увиденное заставило его на несколько мгновений неподвижно застыть.

Дом остался точно таким же, каким Тео покинул его летом, после вынесенного Визенгамотом постановления о конфискации. Монументальные стены из серого мрамора казались неприступными, шпили четырёх башен уходили своими кончиками в плотную завесу туч, а чёрные глазницы окон пугали своей безжизненной пустотой.

Тео сглотнул застрявший в горле ком. Его снова переполняло чувство ненависти: ко всем этим чёртовым законам, действующим так несправедливо, к отцу, который так легко и, казалось, совершенно бездумно вступил в ряды Пожирателей смерти, эту секту, члены которой уничтожали всех и вся на своём пути, и, конечно же, к себе — за то, что не сумел спасти родителей от разрушительного и непреодолимого влияния главного убийцы.

Скоро я доберусь до этого урода. Скоро.

Но как бы Тео ни злился, даже в эту секунду он был предельно собран. И, держа палочку наготове, сделал осторожный шаг вперёд.

Министерские наверняка тут постарались. Это же их конёк — разбирать мелкие дела вроде возведения миллиарда защитных чар вокруг заброшенного дома, в то время как в Отделе тайн до сих пор живёт тварь, из-за которой...

Сука. Убью.

Он быстро и бесшумно спустился с холма и вышел на едва различимую под покровом снега дорогу. Главные ворота, ведущие во внутренний двор, были совсем близко, но не успел Тео сделать ещё шаг, как вдруг наткнулся на невидимую стену.

Однако эта преграда разожгла в нём лишь ещё больший интерес.

— А ну-ка посмотрим, что вы тут наколдовали, — ухмыльнулся он.

В прошлом году, когда над магическим миром властвовал Волан-де-Морт, дом Ноттов тоже был окружён защитой, основательной и беспощадной, уничтожающей любого «лишнего», кто осмелился бы её обойти. Попасть в дом могли только Пожиратели смерти и те, кто придерживался их идеологии. В отличие от Малфой-мэнора, который служил Тёмному лорду своеобразным штабом, здесь не нужно было протягивать руку с выклейменной на предплечье меткой. Здесь было необходимо на самом деле следовать идеям Волан-де-Морта и считать их единственно правильными.

Тео не считал их правильными. Более того, он всем своим существом отвергал их. Но и притворяться он не мог: не было ни одного шанса обмануть этого чёртового легилимента, который вмиг бы его рассекретил. Поэтому оставалось одно — убедить себя в том, что убийство маглов, пытки и издевательства над маглорождёнными, возведение в культ чистой крови и повсеместное распространение Тёмной магии и есть главная цель его жизни.

— Приори Инкантатем!

Тео взмахнул палочкой, пробуя это бесхитростное заклинание, показывающее все последние применённые чары, и оно, как ни странно, сработало.