Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
Шрифт:
– Должны, Алексеич.
– Ну, пойдём, погуляем. Ставим пока вылет на 4:00 местного, а там посмотрим.
Экипаж пошёл в терминал, а Олег, спустившись по открытой рампе к подъехавшим грузовикам, охнул от охватившего непокрытую голову холода. «Однако, новости! – подумал он, прикидывая, сколько же это может быть по Цельсию, – Явно ниже –10». Быстро поговорив с бригадиром грузчиков и растолкав небритых с повисшими жалобно носами и слезящимися глазами просителей керосина, Олег тоже побежал к зданию аэропорта между молчаливо стоящими в темноте ночи лайнерами местных авиалиний. Все пассажирские рейсы давно отменились до лучших времён.
В аэропорт электричество подавалось,
– Привет, Ваган.
– Привет, Олег.
– Что привезли сегодня?
– Сахар.
– Сколько?
– Сорок восемь тонн.
Чик-чик, калькулятор. Вжик – открыл карман лётной кожанки, достал деньги, вжик – положил квитанцию и закрыл карман.
– Здравствуй, Нана.
– А! Здравствуй, Олежек. Как дела, не женился ещё?
– Да некогда все, подожду, пока твоя дочка подрастёт.
– Старый будешь, – улыбается, прищуривая огромные глаза.
– Ай, Нана, мужчина не бывает старый, бывает солидный, – улыбается в ответ Олег.
– Ночевать будете?
– Да где тут у вас сейчас заночуешь? Нет, разгрузимся, и сразу домой.
Чик-чик, калькулятор, вжик-вжик, деньги – квитанция.
– Здорово, Олег! Как дела?
– Ай, ара, это у вас дела, а у меня работа.
– Да какие сейчас дела, сам знаешь, – грустнеет Эдик.
– Знаю, – перестаёт улыбаться и Олег.
– На чём сегодня прилетел?
– На большом.
– Максимальный взлётный 190?
– Нет, на 20 тонн меньше.
– Почему? – поднимает удивлённый взгляд.
– Да мы, чтоб меньше керосина к вам тратить, два двигателя дома сняли.
– Серьёзно?! – в первый момент покупается Эдик. – Ай, шутишь всё, – широко улыбается.
Чик-чик, калькулятор, вжик-вжик, пустеют карманы.
В независимом метео ходили командир со штурманом, разглядывая и перебирая женские и мужские туфли местной работы, которые в огромном разнообразии стояли на всех столах и подоконниках.
– Ну что, как дома погода?
– Нормально. Везде рассчитался?
– Здесь да.. Сейчас пойду ещё через склад, с заказчиком разберусь, и после выгрузки – вперёд и вверх.
– Ну, давай. Что-то я смотрю, ты не по погоде оделся, – отметил командир, – а мы походим ещё по ларькам, клювом пощёлкаем.
– Добро. Встречаемся на самолёте.
Олег повернулся к сидящим женщинам, оживлённо вполголоса обсуждающим что-то, как всегда, очень важное.
– Девочки, а какая температурка за бортом?
– Девятнадцать минус.
– Однако, – снова поёжился Олег, поглядев на свои демисезонные туфли.
Выскочив на улицу, быстро перебежал на склад, забрал накладные, рассчитался за грузчиков, поговорил с получателем. Тот попросил подождать его в машине на стоянке. Снова бегом, нашёл поезженную «шестёрку», открыл дверь и забрался на заднее сиденье в нагретый и прокуренный салон.
– Добрый вечер, Олег, – представился, протянув руку совсем молодому и совсем небритому водителю.
– Добрый вечер, Левон.
– Олег,– поздоровался с другим.
– Арам. Кофе хочешь? Возьми, там термос лежит.
Олег отодвинул два автомата Калашникова с примкнутыми магазинами, небрежно брошенные на пол между сидениями, налил себе кофе, предложил сигареты.
– «Магна»? Нэ надо. «Винстон» хочешь?
– Давай.
Можно
– Добрый вечер, медицина. Наши подписывали задание?
– Да давно уже на самолёт пошли.
Зашёл к Нане, передал дочке шоколадку, зашёл ещё покурить с Эдиком, послушал о тяжком быте, слегка пожаловался на условия у себя дома, мол, канистра бензина стоит как средняя зарплата по стране, услышал в ответ, что у них он хотя бы есть, обнялся, попрощался и напоследок заглянул на метео.
– Девочки, добрый вечер ещё раз. Как за бортом?
– Двадцать два.
– Уах!
Олег подошёл к широкому окну и замер. Аэродрома не было.
То есть аэродром был, но абсолютно голый. Под ярко звёздным черным небом с полной Луной отблёскивал только серый бетон, а все самолёты просто исчезли, как и не было никогда. Подавив поднимающуюся панику сумасшествия, он уткнулся носом в стекло, ещё раз внимательно посмотрел в ночь и вдруг осознал, что он же на третьем этаже, а бетон начинался почти под окном.
– Девочки, выключите свет, фокус покажу.
Одна пошла к выключателю, другая встала и подошла к Олегу.
– Вай!! Марина, иди сюда!
Олег наслаждался эффектом. Теперь из темной комнаты выглядело это просто фантастически. Сколько хватало взгляда, под черным небом не было ничего. Серо-белое неподвижное море тумана ровным слоем покрывало землю до горизонта, спрятав под собой всю цивилизацию. А сверху ярко светили звезды, споря с Луной.
«Красиво встряли», – думал он, спускаясь по лестнице. Открыл дверь, выскочил на обжигающий воздух и упёрся в серый мрак. Видно было метров на пять. Одет был Олег в турецкий околошерстяной свитер на футболку и кожанку. Тёплая куртка вместе с шапочкой остались в кабине. Взяв направление, Олег прикрыл ладонями, обмороженные ещё в армии уши и побежал к самолёту. Пробежав метров сто, он медленно остановился. Самолёта не было. Не было вообще никаких самолётов. Видимость упала метров до трёх. Олег посмотрел по сторонам, пробежал пять метров вправо, затем десять влево, и ничего, кроме тумана, не увидел. Прошёл ещё вперёд, затем назад – всё тот же туман. Тогда он решил вернуться к терминалу, прислушался к себе, и, выбрав путь, быстрым шагом прошёл ещё метров пятьдесят. Ничего и никого. Ни машин, ни людей, ни гудящих самолётов. Где-то вдалеке изредка раздавались звуки автомобилей, но так как автостоянка находилась за высоким бетонным забором, звуки искажались, и определить направление можно было только примерно. Мороз давал о себе знать всё плотнее, бедра под джинсами, плечи, спина, пальцы рук, уши, пальцы ног очень быстро стали ощущать холод на себе. А туман жил своей жизнью и загустел уже до такой степени, что видно было чуть дальше вытянутой руки. Лёгкое очарование приключения уступило место заботе о спасении. Олег всегда был согласен с великим Амундсеном, который, погуляв на обоих полюсах, с досадой отметил, что к холоду привыкнуть невозможно.