Разноцветные континенты (С иллюстрациями)
Шрифт:
Да, еще отец сказал, что к вам наверняка приезжают ученые из Академгородка читать лекции, беседовать и присматриваться, кто на что способен. Сыночек, будь внимательнее: кто знает, может быть, от этого зависит вся твоя судьба. Вперед не выскакивай - ты же знаешь, выскочек нигде не любят, - но постарайся обратить на себя внимание, чтобы тебя заметили и запомнили на всякий случай…»
Ох, уж эти мне родительских советы! Как будто они подаются из древнего мира. Ну кто ж сейчас себя так ведет?
«Конечно, что тебе мои советы, ты все равно поступишь
Да, приходил Веня из итальянской школы, спрашивал, куда ты пропал. Я ему все рассказала. Он позавидовал от души. Напиши и ему, он хороший, по-моему, мальчик. Еще раз обнимаю тебя и целую. От общественных нагрузок не уклоняйся! Твоя мама».
А никаких общественных нагрузок здесь не давали. Я подумал об этом - и удивился. Действительно, как-то не по-нашему получается. Живем каждый сам по себе. Хоть бы собрание одно провели. Учителя, называется! Я не большой любитель собраний, но Славке Дмитриенко мог бы кое-что сказать. При всех, чтоб запомнил. Или вечер какой-нибудь организовать: при таких-то талантах можно настоящий цирк устроить.
И еще: за все эти два месяца никто к нам в гости не приезжал. Ни из Академгородка, ниоткуда. Это тоже было странно.
Я перечитал мамино письмо раз, наверное, десять, слезы у меня на глазах еще не высохли, но тут ко мне постучались.
Я сунул письмо в стол и сказал:
– Войдите!
Я думал, что это соскучилась и пришла ко мне одинокая Черепашка, но в комнату вошла Соня.
– Да ладно,- сердито сказала она, когда я поспешно заблокировался.- Все и так ясно. Спит твоя Маргарита и знать про тебя забыла. После вечерних занятий приходи в мою комнату, поговорить надо.
– Без Риты?
– поинтересовался я.
– Конечно, без. Сам понимаешь.
Я понимал. Можно было, конечно, поставить условие: или с Черепашкой, или никак. Покрасоваться немного, представиться этаким, знаете ли, защитником обездоленных. Но любопытство победило, и я молча кивнул.
– Ишь, загородился!
– с неодобрением сказала Соня.
– А ты?
– Ладно, ладно…
И она ушла.
19
Вечером в третьей комнате я, к своему удивлению, увидел только Соню и Олега. Соня сидела на постели, Олег - в кресле у окна. Он молча показал на свободное место возле журнального столика. Я сел.
– Лена спит,- пояснил Олег,- а Махонин и Дмитриенко пожелали присутствовать дистанционно. Простим товарищам их маленькую слабость?
«Простим», - сказал я молча. Должно быть, это получилось у меня несколько более многословно, потому что Соня фыркнула, а Олег нахмурился.
– Ну, ну, полегче!
– услышал я голос Борьки Махонина.
– При дамах-то нехорошо.
– Впрочем, если товарищ настаивает,- ехидно зашептал мне на ухо Дмитриенко, - мы можем явиться, так сказать, «о натюрель».
– Без гарнира, - добавил Борька и захохотал.
Тут мне
– Да прекратите кобениться!
– сердито сказала Соня.
– Все вы гении, это общеизвестно.
– Иными словами, можно говорить вслух, - сказал Олег.
Я покосился на стену.
– Все в порядке, Андрей, никто нас не слушает.
– Каким же образом это можно установить?
– спросил я.
– Об этом потом, - ответил Олег.
– Долго объяснять. Не будем отвлекаться.
Наступила полная тишина.
– Ну что ж,- сказал Олег,- прежде чем начать, я хотел бы от своего имени и от всех нас еще раз перед тобой извиниться. Причины нашего недоверия ты теперь понимаешь.
Я понимал и раньше, но не сказал ничего.
– Принимаешь наши извинения?
– сухо спросил Олег.
– Да чего там…- Я покраснел.
– Значит, с этим покончено. Андрей, ты свежий человек, расскажи нам, что тебя беспокоит. Может быть, есть какие-нибудь сомнения?
Как раз последнее время меня ничто не беспокоило, но Олег говорил серьезно, и все мои старые опасения опять зашевелились.
Соня и Олег выжидательно на меня смотрели.
– Ну что?- начал я неуверенно.- Возможно, я и глупости буду говорить, но кое-что мне до сих пор кажется здесь странным. Во-первых, почему только семь человек? Ради этого содержать…- Я сделал неопределенный жест рукой. Нерентабельно.
– А мы пробная партия,- возразил Борькин голос.- Получится- объявят массовый набор.
– Что получится-то?
– спросил я. Разговаривать заочно я еще не привык. Все время хотелось обернуться.
– Что получится-то, ты хоть знаешь?
Борька отмолчался.
– Теперь второе,- продолжал я.- Меня не волнует, что нас по-особому учат: в конце концов, это даже интересно. Вопрос: почему нет учебников? Пусть вузовские, пусть для техникумов, но учебники быть должны.
– Возможно, учебники еще не написаны, - сказал Олег.
– По той же причине.
– Ну хорошо,- уступил я.
– Допустим, можно и без учебников. А где язык? Без иностранного ни в один вуз не примут. А в каком институте требуют, чтобы поступающие гнули взглядом трамплины?
– Подумаешь!- пробурчал из-за стены Борька.
– Нельзя уж и побаловаться!
– Не мешай!- одернул его Олег.- Человек грамотно рассуждает.
– Еще бы!- сказал Славкин голос.- Мы же сами ему ключ задали. Попробовал бы он, как мы, с нуля начинать.
– Ну, и какие же выводы?
– спросил Олег, пропустив эти слова мимо ушей.