Разновидности зла

Афанасьев Александр

– Один старый друг. Я…

– Ты должен уехать, да?

– Да… – вздохнул я – извини, ладно.

– Мне нечего прощать.

– Нет, есть. Но я и в самом деле должен уехать.

Александр, Сашка – просто смотрел на меня, и ничего не говорил. А дочь Николая – ее звали Катерина – прижалась к матери и тихо, так тихо, что я ее едва расслышал в гомоне площади, сказала

– Возвращайся…

– Ты здесь? – негромко спросил Сноудон, пристегиваясь

На заднем сидении завозились…

– Здесь, здесь… –

Эдвард Кейн, капитан третьего ранга Флота Его Величества, а ныне придворный переводчик Его Величества с русского и немецкого языков прятал в узел детали разборной самозарядной снайперской винтовки – черт бы тебя побрал, не мог спокойно стоять…

– Солнце очень жаркое…

Рыкнул – и ровно забубнил крупнообъемный дизель Интера. Граф Сноудон мигнул фарами перед тем, как тронуть машину с места – улицы здесь были узкие, старые, не такие как в Ташкенте…

– Что это был за козел? – спросил Кейн, пытаясь немного размять затекшие от долгого неподвижного лежания со снайперской винтовой мышцы

– Адмирал русского флота – равнодушно сказал Сноудон – ныне командующий ограниченным контингентом в Афганистане.

– Черт бы его побрал. Надо было пристрелить его, и дело с концом

Сноудон улыбнулся – так, что сидящий на заднем сидении Кейн мог видеть его улыбку через зеркальце заднего вида. Одними губами, как умеют только дворяне

– Знаешь… еще сто лет назад не редкостью было то, что когда снайпер брал на мушку вражеского офицера, он получал команду "отставить" – прокомментирован граф – считалось, что офицеры и дворяне служат в армии совсем не для того, чтобы их убивали простые солдаты.

– Полная херня – ответил Кейн, который не мог похвастаться таким же знатным происхождением, как его напарник, хотя отец его и выслужил личное дворянство – если есть возможность убить врага, его надо убить и дело с концом.

– Да нет, друг мой, это было правильно. И есть кое-кто похуже, чем враги. Намного хуже.

– И кто же это?

– Подонки. И избавиться от них намного сложнее. Мы успеваем на самолет?

– Пока еще да…

25 июня 2015 года

Константинополь

Белый дворец

… Британская Империя в свою очередь обязуется прекратить и более никогда не повторять любые попытки, направленные на лишение России ее суверенных прав и преимуществ относительно названных выше территорий, на возбуждение общественного недовольства в России, на смену власти и на отрешение Правящего монарха или дома в целом. Таково наше предложение и это единственное и последнее предложение о мирном разрешении между нашими суверенными державами. Король Эдуард Девятый, защитник рыцарства, суверенный монарх и властелин Англии, Ирландии, Шотландии и прочих объединенных территорий…

Я замолчал. В географической комнате – так называли большую, специально оборудованную комнату, где были карты, столы для проведения военных занятий,

а на стенах были искусно выполненные рельефные карты местности всех континентов земли – повисло тяжелое молчание.

– Это все? – спросил Павел Второй, еще не коронованный [60] Император Всея Руси, Султан Анатолийский и Цезарь Рима, но уже входящий в дела Империи самым активным образом

– Так точно, это все.

60

По закону о престолонаследии – Император может воспринять власть только в двадцать один год.

В медовом золоте дня, льющемся из пришторенных окон – неспешно плавали пылинки. Босфор за окном – дышал столь благодатной в летнюю жару прохладой

Император встал. Прошелся по комнате. Он сильно вытянулся… обещал быть намного выше отца, уже сейчас был выше – в мать. Голенастый, длинноногий, сильно вытянувшийся за последние два года подросток. Только вот тому, кто осмелился бы бросить ему вызов – следовало бы знать, что в двенадцать лет он схватил автомат у убитого бойца и выстрелил во врага, а несколькими днями позднее – хладнокровно планировал побег, входя в доверие к британцам, охранявшим его. Неужели Эдуард Девятый не знает этого? После того, что произошло в Канаде для Павла любой англичанин – смертельный враг.

– Это все, что соизволил сказать тот англичанин?

– Так точно, это все – повторил я

– Почему же они выбрали для передачи информации именно вас?

– Я не могу знать.

Павел хмыкнул

– Возможно, я знаю. В древние века существовала традиция посылать отрезанную голову посла тем, с кем никогда не может быть мира. Очевидно, граф Дерби просто не решился рискнуть своей головой

Павел прошелся по комнате. Остановился у полок с расходными картами

– Способ передачи и характер ответного послания не указывался?

– Никак нет.

– Что ж… в таком случае…

Павел достал одну из карт, поместил ее на подставку. Я видел, что это была карта Англии, точнее метрополии. Павел прижал ее магнитами, отступил немного, полюбовался, как художник – чистым холстом, рисуя на нем взглядом контуры будущего шедевра. Потом – взял мягкий, красный карандаш, которые тут были в изобилии и решительно, крест-накрест перечеркнул территорию британской метрополии. Отступил, еще раз полюбовался…

Это было объявление войны. Войны не на жизнь, а на смерть.

Из одного из шкафов – Павел достал большой конверт из плотной манильской бумаги. Сложил карту и упаковал ее в конверт, намазал край конверта клеем, прижал…

– Не припомните адрес? Помнится, британский Суверен более не живет в Букингемском дворце.

– Стрэдфорд на Эвоне, Ваше Величество…

– Ах, да… Верно.

Павел написал адрес перьевой ручкой, подождал, пока высохнет. Подошел, протянул конверт мне.