Разорванная Земля
Шрифт:
Прошло ещё несколько лет. Я хорошо помню то время. Нам всем казалось, что мир находится на самом краю. Каждый прожитый день мог оказаться последним. Каждая ночь порождала бесконечные кошмары. Настроение в обществе, как у нас, так и у них, были премерзкие. Никто не хотел умирать. Никто не собирался сдавать назад. Гордыня. Вот ключевое слово, которым я описал бы цивилизацию людей. Даже не так, жалкое довольство собой существ, которые копошатся как черви в грязи, не понимая, что все их претензии друг к другу не стоят и единой слезинки одной чистой души. Всё-таки Ницше
Нет, не думай, что я всегда был нигилистом. Напротив. Я изо всех сил пытался встроиться в эту систему. Вот почему я оказался в центре истории, хотя никто кроме единиц не знает об этом. Однажды Беликов снова пришел к нам домой. На этот раз без угощений. Впрочем, я был уже довольно взрослым юношей, чтобы претендовать на них. В тот раз они с отцом уединились в его кабинете, и о чём-то долго разговаривали. Даже спорили. А затем профессор ушёл, и отец вызвал меня к себе, чтобы поручить задание. Как же я тогда был горд! Неимоверно, бесконечно. Не старшие братья, а я был выбран им для выполнения этой миссии.
Что за миссия, спросишь ты. Не самая тривиальная, я бы даже сказал, граничащая с безумием. Не знаю, как Беликов сумел уговорить отца на такое. Если бы нас раскрыли, каторга это самое мягкое, что могло ждать всю нашу семью.
Я должен был отбыть в Чёрный Лебедь, чтобы пообщаться с некоторыми влиятельными воротилами криминального мира Москвы, которые сидели там, и чьи интересы защищало агентство «Зиверг и Сыновья». Раньше я никогда не был там, но всё случается в первый раз. Так я познакомился с этими жестокими, даже кровожадными людьми. Как сейчас помню их насмешливые лица. Карл Бруннер, Михаил Грязнов, Клубень, Гавриил Стиляга, и самый опасный из них — Энгельс Дьяченко. Именно с этими людьми, пользуясь привилегиями адвоката, я должен был договориться прямо под носом сотен надсмотрщиков. И знаешь, мне это удалось. Каждому из упомянутых лиц я довёл предложение отца, и они, взяв время на подумать, к концу месяца согласились.
По твоему лицу, дорогуша, я вижу, что тебя донимает вопрос. Ведь ты всё ещё не понимаешь, что было нужно отцу от этих опасных людей. А также, каким боком ко всему этому относится Эдуард Беликов. Ладно, не буду мучить тебя неведением. Мы собирались провести согласованную акцию среди обитателей тюрьмы, чтобы остановить запуск намеченной процедуры.
***
Рассказ Шестова-Зиверга и в самом деле увлёк Полину. Её дыхание участилось.
— Какой такой процедуры? — спросила она, уже обо всём догадываясь.
— Той самой, — с ухмылкой ответил мутант.
— Красный Протокол?
— Умница моя. Всё так и есть.
Девушка ошеломлённо уставилась на душмана, отказываясь верить ему.
— Не понимаю. Как вам могли помочь какие-то бандиты?
— Всё очень просто. Крупнейшая лаборатория нашей Родины располагалась глубоко под федеральной тюрьмой Чёрный Лебедь. Об этом, впрочем, знали немногие. Даже отец не знал. Ему обо всём рассказал
— Я знаю, — кивнула Полина. — Мы проходили это в школе. Чтобы защитить жизни граждан от западной агрессии и варварства, нам пришлось пожертвовать прошлым во имя будущего. Иначе нас просто бы смели с лица земли.
— Известная байка, — с ухмылкой кивнул Пантелеймон. — Когда-то я тоже верил в неё. А потом поумнел. Спасибо профессору.
— Я тебя не понимаю, мутант.
— Как и полагается отлаженному винтику Системы. К твоему сведению, малышка, мы нанесли тот удар первыми. А потом намеревались трусливо закрыться щитом, рассчитывая что окажемся единственными, кто уцелеет в ядерном облаке.
Глаза Полины расширились от изумления.
— Всё ты врёшь.
— Может и вру, — пожал плечами Зиверг. — Твоё дело, верить мне или нет. К тому же всё это уже давно не имеет значения. Все мы — я, профессор и ряд других людей — не позволили случиться самому ужасному. Вдумайся в это: благодаря мне этот мир не сгорел дотла, и все вокруг (в том числе ты) имеете возможность радоваться своим жизням. Цени это, женщина.
Крабстер дёрнулась, словно в припадке, а затем поднялась на ноги.
— Всё, что ты говоришь здесь, какая-то несусветная чушь, — бесстрашно рявкнула она. — Если вы с профессором пытались остановить Протокол, тем самым вы просто подвергали нашу Родину опасности. Причём тут спасение?
В этот момент снаружи комнаты раздались громкие голоса. Полина приободрилась.
— Ну что, убийца, — довольно хмыкнула она, — похоже, тебе скоро придёт конец. Как только солдаты вскроют эту консервную банку, они нашпигуют тебя свинцом, и даже ты не сможешь восстановиться.
— Не вскроют, — спокойно ответил Зиверг. — Армированная военная сталь толщиной семьдесят сантиметров. Такие двери не взять даже несколькими килограммами тротила. Если они попытаются, то скорее уничтожат всё здание целиком.
Полина почувствовала, как её воодушевление куда-то испарилось.
— Есть там кто? — раздался снаружи резкий голос. — Немедленно откройте дверь. Нам нужно включить генератор. Душманы атаковали Замок.
— Мы здесь, — во всю мощь прокричала девушка, — я и сержант Бугай находимся в заложниках.
Очевидно, её послание дошло до адресата, судя по удаляющимся шагам. Глава душманов мрачно улыбнулся. Казалось, что дерзкая выходка девушки его не сильно впечатлила.
— Можешь кричать сколько хочешь, — процедил он. — Всё равно они ничего не смогут сделать. Через полчаса, самое большее, через час, мои люди вырежут ваше логово. И тогда мы с тобой выйдем отсюда наружу, рука об руку, чтобы вместе насладиться прекрасным рассветом нового дня.
Полина внезапно всё поняла.
— Так вот зачем ты заперся здесь? Генератор комплекса это единственный источник энергии для их гамма-конвертера.