Разорванная Земля
Шрифт:
— Не очень…
— Я говорю об открытии вами хромоплазмы. До того, как вы сделали это, один единственный человек не мог вызвать такой катаклизм в масштабах макрокосмоса, и даже самый жестокий тиран пасовал перед необъятностью вселенной и инертностью вашего общества. Однако потом всё поменялось. Теперь даже какая-то незначительная единица способна разрушить всё сущее. Причём, не только с этой стороны, но и с другой, о которой вы практически ничего не знаете.
— Антимир?
— В каком-то роде. Тебе известно, что каждая вселенная это точка на абстрактной вероятностной сфере, если хочешь, макро-сфере Блоха-Римана-Акудника[1]? И эта точка имеет своё
— Сфера… Акудника?
Светловолосый мальчик кивнул.
— Я так назвал модель макро-вселенной в честь твоего отца, потому что он первым в вашем мире догадался, как приблизительно связаны наши миры. На самом высоком макроуровне все работает так же, как и на микроуровне — квантовым образом. Но речь не об этом. Сейчас нас интересует, какое взаимодействие оказывают друг на друга миры с противоположным спином — такие как твой и мой.
Борис стоял, с трудом осмысляя слова мальчика. Для того, чтобы понять их, явно было недостаточно того курса физики, который ему преподавали в институте.
— Данное воздействие безусловно существовало всегда, — продолжил Шон. — Так называемые цветовые частицы свободно проникали туда и обратно. В этом никогда не было никакой опасности, поскольку вещество и антивещество взаимно аннигилируются при столкновении, не вызывая особых парадоксов или сайдэффектов. Однако в тот момент, когда вы запустили Красный Протокол, вы создали источник потрясающей нестабильности. На уровне вашей терминологии, его можно представить себе как сверх-чёрную дыру, затягивающую обе вселенные в одну точку. Так и должно было случиться, если бы Эдуард Беликов не испортил условия для реализации идеального протокола. К счастью, будучи величайшим физиком вашего мира, он вовремя понял, что должно произойти и вмешался в процесс, отключив из системы синхронизации полей один из её центров.
Борис начал немного понимать, о чём идёт речь.
— Ты говоришь о Форте Боярд в Зеленограде-2?
— Да. Поступок профессора спас нас. Однако мы все оказались в странном замершем положении. Одна малюсенькая ошибка — и мы в одночасье перейдём за черту сингулярности[2], которая предшествовала Большому Взрыву. Из-за огромного количества высвободившихся кварков и антикварков они не способны аннигилировать так же, как раньше, что порождает многочисленные сайдэффекты в обеих вселенных. Среди вас появляется всё больше существ, которых вы называете Искажёнными, потому что они наполовину принадлежат чужому миру.
— Всё это, конечно, очень интересно, — язвительно фыркнул Борис. — Но я никак не могу понять, зачем ты это мне рассказываешь, и как это должно оправдать твои действия против меня. Думаешь, я — «маленькое разделённое существо» — должно беспокоиться о поломке основных космологических законов? С чего бы? Я не властен над ними, но зато я властен над своими мыслями и желаниями, и уж поверь мне, я нисколько не желаю помогать тебе… или Вам.
Шон замолчал, словно размышляя над словами Бориса, а потом с уверенностью сказал:
— Ты сейчас не серьезно. Я вижу тебя глубже, чем ты думаешь. Тебя давно не интересуют собственные шкурные интересы. Ты человек мира и науки, а также ты сын своего отца.
— Вот только не надо мне снова говорить о нём, — взвился Борис.
— Твой отец понимал, что времени у нас всех осталось немного. Возможно, считанные мгновения. Тотальная дестабилизация происходит повсеместно, на всех уровнях, и очень скоро абсолютное ничто поглотит обе наши вселенные, схлопнув их вероятности.
— Что? — юноша не поверил своим ушам. — Так ты признаёшь, что твоя цель — освободить ещё больше первичной материи.
— Я никогда этого и не отрицал.
— Но ты же сказал, что Красный Протокол едва не уничтожил нас? И теперь ты предлагаешь мне повторить его?
— Не повторить, а закончить, — ответил Шон. — В прошлый раз у вас было слишком мало антивещества, чтобы осуществить безопасный контроль над линиями, что в итоге привело к появлению аномальных лакун, так называемые Аннулированные Зоны первого типа. Поэтому в моём мире было решено организовать необходимое количество для отправки сюда. Мы предполагали, что как только Сефирот окажется здесь, случится Вторая Волна, которая завершит сопряжение обоих миров. К сожалению, мы не учли уровня деградации линий. Я понял это сразу, как только появился здесь, в странном местечке под названием Москва.
— Погоди, ты хочешь сказать, что готов был пожертвовать собой ради спасения вселенных?
Шон слабо улыбнулся.
— Все мои со-напсы были готовы. Однако наша жертва ни к чему не привела. Проникнув сюда, Я-Мы были обречены остаться в этой чужой для нас вселенной до самого конца. Однако, кое в чём нам повезло: наш Сефирот оказался возле профессора Беликова-старшего. К сожалению, он, как и другие в той подземной лаборатории, был необратимо повреждён на ядерном уровне. Агрессивное излучение в момент, когда профессор испортил Протокол, повыбивало глюоны из их ядер, разрушив почти все барионные связи. Вот почему все в той комнате при моём появлении обратились в пыль, и только его, профессора, я успел удержать путём концентрации всех своих способностей. Однако я знал, что у нас имеется всего несколько часов, и за это время мы должны были отыскать ответ, что делать дальше.
Борис Акудник, против своей воли, внезапно снова увлёкся рассказом Шона. То, что тот говорил, казалось безумием, и вместе с тем, чем-то логичным и естественным.
— Так ты пообщался с ним?
— Именно так. Более того, он позволил мне просканировать свою память, чтобы я подобрал оптимальный вариант для нашего спасения.
— И что же это за вариант? — тихо спросил юноша.
— Обратиться за помощью к твоему отцу, — ответил Шон, — потому что только он в этом мире обладает наиболее полными знаниями, как осуществить Третью Волну. Однако попасть к нему в руки мне удалось не сразу. Несколько лет Я-Мы занимались какой-то ерундой вместе с Зивергом и его нелепой бандой. Зиверг поначалу согласился, а затем отказался передать Сефирот людям. Он искал собственную выгоду. И мне пришлось полностью закрыться. Эти душманы, создания вашего мира, совсем обезумели, почти как и Хобот в нашем…
— Что ты сказал?
Борис не на шутку удивился, и это дало ему знать, что он перестал испытывать к этому странному существу ту невероятную злобу, которая ещё несколько минут назад отравляла его разум. А ещё, похоже, он наконец смирился с тем, что произошло за последний год.
— А ты разве ещё не понял? Хобот такой же как и я. Он-Они. Эфириал. Однако его задача отличается от моей более, чем полностью.
— Разве ты не воплощаешь всех… эээ, со-напсов из твоего мира?
Мальчик звонко рассмеялся.