Разрушительная ложь
Шрифт:
Внутри расцвело осознание, и только выросло, когда он положил руку мне на бедро. Так легко, что это ощущалось скорее обещанием, чем прикосновением, но все равно меня взволновало.
Я не помнила, когда в последний раз желала прикосновения парня.
– Заключил сделку? – Мой голосе предательски дрожал в этом тихом углу, где не существовало ничего, кроме тепла, электричества и предвкушения.
Яркие огни потускнели и растворились во тьме – мои глаза закрылись, когда рука Кристиана
Его довольное урчание пронеслось по моему телу и засело глубоко внутри.
– Да. – Он провел рукой по талии с другой стороны.
Мне не следовало закрывать глаз. Он поглотил меня полностью. Мир уменьшился до его пальцев на моей коже, его запаха в моих легких и бархатистой ласки его слов, которые спускались по моей шее и ноющей груди к пульсирующей жажде меж бедрами.
Раздражение исчезло, сменившись желанием – настолько яростным и неожиданным, что у меня перехватило дыхание.
– Ты все еще думаешь о картине, Стелла?
Прикосновение губ Кристиана к шее вызвало новую волну мурашек.
У меня вырвался тихий стон.
Смущение вспыхнуло на коже, но испарилось, когда он скользнул рукой от талии к животу. Костяшки пальцев задели шелк топа – чуть ниже груди и чуть выше джинсов.
Импульсы желания усилились, настолько сильные и настойчивые, что мои бедра сжались в попытке облегчить жажду.
Это только усугубило ситуацию.
Я оказалась в нескольких секундах от падения, хотя Кристиан меня едва касался.
По позвоночнику пробежала дрожь при мысли, что бы он смог сделать, если бы действительно попытался.
Его губы отпечатались на моей шее с мужским удовлетворением.
– Приму это за «нет».
Он очень быстро засунул большой палец в крошечную щель между моим животом и поясом джинсов.
– Открой глаза, Стелла. Нас снимают.
Я распахнула глаза, едва услышав характерный щелчок затвора.
Фотограф.
Звук исходил слева, а значит, ракурс подходил идеально, чтобы запечатлеть интимный момент, не показывая лица Кристиана, спрятанного на моей шее.
Ледяное ведро осознания потушило огонь в крови.
Это все не по-настоящему. Все неправда, каким бы хорошим актером ни был Кристиан.
У нас исключительно деловые отношения, и мне бы не мешало помнить об этом.
Я стряхнула с себя его руки и наконец повернулась к нему лицом.
– Хорошая работа. – Я провела рукой по груди, пытаясь стереть послевкусие его прикосновения. – Идеальная поза. Как думаешь, фотограф позволит мне опубликовать снимок? Разумеется, с указанием автора.
Кристиан прищурился. Рельефные скулы окрасил слабый румянец, но в ответе сквозила прохлада.
– Уверен,
– Идеально.
Повисла неловкая пауза, а потом его взгляд вернулся к картине у меня за спиной.
– Она нравится тебе не только из-за красоты.
Я с радостью сменила тему. Это безопаснее происходившего между нами несколько минут назад.
Я не сходила с ума из-за мужчин. Не думала об их красивых руках и не задавалась вопросом, каковы на вкус их поцелуи.
– Да, она чем-то меня зацепила, – признала я после недолгих колебаний.
Я слишком хорошо понимала боль девушки с картины, но она зачаровала меня в особенном смысле. Словно художник забрался мне в голову и выплеснул мои страхи на холст для всеобщего обозрения.
Результат дарил свободу и ужасал одновременно.
– Интересно. – Тон Кристиана был непроницаем.
– А ты? Что особенно понравилось тебе?
Художественный вкус может рассказать о человеке многое, но он не проявил особого интереса ни к одной работе.
– Ничего.
– Что-то должно было понравиться тебе сильнее прочего, – упорствовала я.
Его взгляд мог заморозить вулкан.
– Я не любитель искусства, Стелла. Я приехал исключительно по делу, и у меня нет желания тратить время на оценку объектов, которые ничего для меня не значат.
Ладно. Я задела больное место, хоть и не понимала какое.
Кристиан не экспрессивен по натуре, но я никогда не видела, чтобы он так быстро закрывался. Любые следы эмоций исчезли с его лица, оставив лишь напускную пустоту.
– Прости. Я не подозревала, что искусство – настолько щекотливая тема, – сказала я, пытаясь разрядить обстановку. – Большинство людей его любят.
По крайней мере, не ненавидят.
– Большинство людей любят многие вещи. – Тон Кристиана сказал о многом. – Это слово утратило смысл.
Не волнуйтесь, мисс Алонсо. Я не верю в любовь.
В голове всплыли его слова с вечера, когда мы заключили соглашение.
За этим стоит какая-то история, но проще разговорить камень, чем вытянуть ее сегодня вечером.
– Не признаешь искусство и любовь. Принято к сведению.
Другие картины я рассматривать не стала, а Кристиан больше ни с кем не разговаривал. Мы направились к выходу с негласным соглашением, что пора закругляться.
Только когда мы вышли на улицу, его плечи расслабились.
Он искоса глянул на меня, пока мы шли к машине.
– Приятно выйти из дома, верно?
Я вдохнула полную грудь холодного свежего воздуха и подняла голову к небу. Луна сияла высоко и ярко, заливая мир серебристой магией.