Разрушительная ненависть

Хуан Ана

– Ты чуть не убил человека, потому что он причинил ей боль, – сказал Алекс. – Не оскорбляй меня, делая вид, будто она ничего для тебя не значит.

Я схватился за переносицу, не в первый раз сожалея о своем давнем решении подружиться с сидящим рядом мужчиной.

Но я так долго хранил в секрете свои отношения – прежние отношения – с Джулс, что было бы неплохо это с кем-нибудь обсудить… даже если у него эмоциональный спектр чайной ложки.

– Пообещаешь не рассказывать Аве?

Я еще не готов к этому разговору.

–

Обещаю не поднимать этот вопрос, но если она спросит напрямую, я скажу правду. – Алекс пожал плечами. – Извини.

Шансы, что Ава станет спрашивать обо мне и Джулс, крайне низки; она по-прежнему считает, что мы друг друга ненавидим.

Недолго думая, я рассказал Алексу всю историю – от перемирия в клинике и до визита Джулс в отделение экстренной помощи. Когда я закончил, давление в груди успокоилось, а Алекс уставился на меня с недоверием.

– Что?

– Девяносто девять процентов людей – идиоты, – сказал он. – С прискорбием сообщаю: ты один из них.

Я нахмурился:

– Похоже, ты действительно больше не хочешь быть моим другом.

Где поддержка? Утешение? Он бросил ради Авы свою компанию и улетел в чертов Лондон, а я не получил даже сочувствия.

– Если ты так расстроен, могу прислать тебе цветы, – сухо сказал Алекс. – Но сначала вдумайся. Ты – бог знает почему – влюбился в Джулс и обиделся, когда она призналась тебе в собственной лжи?

Я напряг плечи.

– Я в нее не влюбился.

– Ты чуть не убил из-за нее.

– И? Ты убиваешь почти каждый день. В этом нет ничего особенного.

– Не пытайся сменить тему. У тебя получается плохо. – Алекс стряхнул ворс со штанов. – Говоришь, я больше не хочу быть твоим другом? Тогда я дам тебе то, чего ты, по твоим же словам, так жаждешь. Правду.

– Какую?

– Что ты упрямый придурок, который не замечает очевидных вещей.

Напряжение переросло в мигрень.

– Я передумал. Мне не нужна правда.

Алекс продолжил, будто меня и не слышал:

– Возможно, Джулс солгала, но ведь она сама захотела во всем признаться. Если бы она держала рот на замке, вероятно, ты никогда бы не узнал о ее поступке. Единственная причина для подобного признания – желание начать все сначала, а единственная причина начинать все сначала при хороших отношениях – некое осознание.

Проваливай.

Я лю…

Не смей этого говорить. Я сказал, уходи, Джулс. Убирайся к черту!

Сердце колотилось в груди, болезненно стучась о ребра.

– Не буду говорить, в чем заключалось осознание, – сказал Алекс. – Ты достаточно умен, чтобы понять. Но ты сказал, она не признавалась раньше, потому что боялась твоей реакции. Сомневалась, что ты примешь ее сторону. А теперь ответь. Как ты отреагировал, когда она наконец рассказала?

Из комнаты резко пропал кислород.

Забудьте о боли. Каждый вдох превратился в пытку.

–

Я не в восторге от Джулс, но ты мой лучший друг. Я хочу, чтобы ты был счастлив. – Лицо Алекса немного смягчилось, но это не смягчило резкости его слов. – Ты не сможешь быть счастлив, если твоя голова зарыта в песок настолько глубоко, что ты думаешь, будто сможешь просто уйти и забыть ее. Послушай того, кто однажды пытался поступить так же. Ты будешь страдать, пока не разрешишь ситуацию.

Я никогда не слышал, чтобы Алекс произнес столько слов за такое короткое время. И изумился бы еще сильнее, если бы не прокручивал их в голове.

Она не признавалась раньше, потому что боялась твоей реакции. А теперь ответь. Как ты отреагировал?

Я откинул голову назад и снова зажмурился:

– Ох, черт.

Что я наделал?

Глава 51

Джулс

В больнице у меня взяли анализы и провели обследования. У меня был порез на голове, несколько неприятных синяков, растяжение плеча и легкое сотрясение мозга, но в остальном мне очень повезло. Могло оказаться гораздо хуже.

Несмотря на сотрясение мозга, я решила сдать экзамен на следующий день. Мне просто хотелось поскорее с этим покончить.

Я сдала тест и устало улыбнулась в ответ на улыбку администратора.

Все. Больше от меня ничего не зависит.

Не знаю, доживу ли я до октября, так что можно отпраздновать все сном продолжительностью в, хм, семьдесят два часа.

Когда я вышла из экзаменационного кабинета, меня переполняла усталость, но теперь, когда тест закончился, я вновь и вновь прокручивала в голове вчерашний визит в больницу.

Разумеется, я знала, что Джош работает в отделении экстренной помощи, но почему-то не ожидала его увидеть.

Сердце сжалось при воспоминании о его холодном клиническом осмотре. Я не ожидала, что он бросится ко мне и простит лишь потому, что я ранена, но надеялась получить немного большего… тепла? Сочувствия?

А он отнесся ко мне так, будто я просто очередная незнакомая пациентка. Вежливо и компетентно, но эмоционально отстраненно.

Не думай об этом. Не сейчас.

Вчера я была слишком поглощена своими мыслями; если бы я не отвлеклась, Макс не смог застать меня врасплох.

На коже выступил холодный пот. Вряд ли он окажется настолько глуп, чтобы приходить второй день подряд, но отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки. Наверняка его «друзья» недовольны потерей картины, и он хочет отомстить за случившееся в отеле.

Я недооценила его способность к физическому насилию.

Я ускорила шаг, надеясь успеть протиснуться в лифт, прежде чем закроются двери. Он оказался полностью забит, и там пахло тунцом и потом – но все же это лучше, чем лестница. Ни за какие коврижки не воспользуюсь больше лестницей.