Разум Вселенной
Шрифт:
— Ах, какая прелесть! — воскликнула с восхищением Зоя.
Она подбежала к столу, погрузила лицо в пышные лепестки темно-красных пионов.
— Какой дивный запах! — она восторженно улыбнулась. — И записка! Смотри, мама, записка! «От сотрудников кафедры космической биологии — с горячими поздравлениями нашей дорогой воспитаннице». И подписи: профессор Брандт. Подумай, мама, сам Всеволод Александрович! Грибукина!.. И Штейн!
О, наверное, это его затея.
Она покачала головой, бросила записку на стол и опустилась в кресло.
— Устала! —
— Теперь отдыхай, — сказал Ярослав. — Вечером придем поздравлять с новосельем.
— Только обязательно! — ответила Зоя. — Мы будем вас ждать.
Девушки остались в общежитии. Ярослав заторопился на кафедру.
— Что ты, чудак, там делаешь? — удивился Юрий. — Через два дня государственные экзамены и выпуск, а ты целыми днями торчишь в лаборатории со своими культурами. Чего ты добиваешься? Опять какое-нибудь открытие?
— Да так, хочется кое-что уточнить, — уклончиво ответил Ярослав.
— Уточнишь, когда вернешься на работу. Зачем же сейчас выматывать силы, когда нам через неделю-две разъезжаться в отпуск перед выходом на работу?
Ярослав покачал головой.
— Я не пойду в отпуск. Буду работать. Юрий в удивлении остановился.
— Да что с тобой! Ты все еще думаешь, что открыл средство от рака?
— Ну, открыл, не открыл, а дело стоит того, чтобы пожертвовать для него отпуском, — Ярослав нахмурился.
— Не понимаю, что для этой проблемы значат полтора-два месяца. — Юрий пожал плечами.
Ярослав молча посмотрел на него сквозь очки. Они стояли во дворе главного здания — две крохотные фигурки на дне глубокого колодца, окруженного уходящими в небо громадами стен.
— По-моему, сейчас дорог каждый день, — сказал Ярослав с упреком. — Ты подумай только, что сейчас делается на Земле... И может быть, не только на Земле... — Юрий посмотрел на него с недоумением. — Не только на Земле, но и во всей биосфере, — неловко поправился Ярослав.
— Ну, ладно, ладно, — примирительно сказал Юрий. — Ступай твори. Может быть, тебе помочь?
— Нет, не нужно.
Они расстались у входа в старое здание биофака. Ярослав быстрой, стремительной походкой вошел в лабораторию. Юрий долго смотрел ему вслед.
«Что-то он скрывает, — думал он. — Но что?»
Глава третья
Юрий вступает в жизнь
Юрий часто вспоминал этот разговор с Ярославом: он ясно видел громады стен университетского здания, уходящие высоко в небо, квадрат внутреннего двора и. посреди него — две маленькие фигурки, яростно спорящие о своем месте в великой битве науки против лучевого бедствия.
«Неужели студенческой дипломной работой можно решить проблему, над которой безуспешно бьются тысячи квалифицированных ученых?» — подумал тогда Юрий, и потом, вспоминая, он каждый раз испытывал колючий стыд за эту мысль.
Необходимо было что-то предпринимать. Но что? Болезнь Андрея беспрерывно возвращала Юрия к этой мысли. Он понимал,
И только перед самыми государственными экзаменами мучения Юрия стали меньше. В состоянии Андрея неожиданно наметилось улучшение.
«Кажется, Славкиным лейкоцитам конец, — сказал он при последней встрече. — Вот уж не думал, что мой организм справится с ними!» Государственные экзамены прошли хорошо. Диплом с отличием Юрий не получил только из-за четверки за дипломную работу. Но это, собственно, не имело никакого значения. Всех девятерых, окончивших по кафедре космической биологии, направили в лабораторию космической биологии Академии наук, как и было задумано при организации кафедры. Все вновь организованные экспериментальные кафедры биофака готовили специалистов для одноименных лабораторий и институтов академии.
Перед уходом в отпуск надо было побеседовать с профессором Брандтом, чтобы определить круг предстоящих обязанностей и направление работы.
— Ну-с, каковы ваши планы и надежды, Чернов? — спросил Всеволод Александрович, ласково смотря на Юрия внимательным взглядом светлых глаз.
Этот взгляд всегда обескураживал Юрия. Он понимал, что манера обращения Брандта со студентами выработана длительным и упорным воспитанием, в котором главное заключается в умении выражать приязнь и интерес к своему собеседнику. И, понимая это, он не мог освободиться от ощущения, что действительно приятен и интересен профессору.
— Какие же у меня могут быть планы и надежды, Всеволод Александрович? — ответил Юрий неловко. — Я окончил кафедру космической биологии, чтобы работать по специальности, вот и все.
Всеволод Александрович продолжал испытующе смотреть на него. Юрий понимал, что Брандт сейчас думает о том, как лучше всего использовать нового молодого специалиста в соответствии с выраженными им склонностями и с наибольшей пользой для дела. Что же, своих склонностей Юрий не скрывал. Ни перед профессором, который руководил его работой, ни перед доцентом Штейном, который наблюдал за ее экспериментальным осуществлением. Ясная цель — вот главное условие. Если цель ясна, не страшны никакие трудности.
— И все-таки? — мягко, но настойчиво продолжал допытываться Брандт.
Юрий пожал плечами.
Ну что он мог сказать? Что хочет искать средства противолучевой и противораковой защиты? И путями, отличными от тех, которыми идет профессор?
— Вы думаете, что развиваемое в нашей лаборатории направление не может обеспечить решение поставленных перед нами задач? — с той же мягкостью, словно говоря с больным, спросил Всеволод Александрович.
Юрий с некоторым удивлением посмотрел на него. Чего он добивается? Но на лице Брандта не отразилось ничего, кроме ожидания ответа на поставленный им вопрос.