Развитие личности. Психология и психотерапия
Шрифт:
Таким образом кризисы развития личности следует рассматривать не как заболевание, но как специфические реакции структуры, поскольку ничего болезненного здесь нет и быть не может. Это своего рода трансформация, онтогенетическая и одновременно ноосферная (а этом смысле и филогенетическая) эволюция человека, причем не как биологического вида, а как нового вида жизни (если считать, что ноосфера – это некое живое образование). При этом как биологический вид человек способен страдать всеми заболеваниями, присущими биологическому виду самой высокой ступени. Психические расстройства относятся именно к этой категории, поэтому нам вряд ли стоит удивляться возможности сопряженного, микстного сочетания кризисов развития личности (процесса развития личности в целом) и психических расстройств. Данное утверждение относится как к невротическим расстройствам, так и к психопатиям, однако его нельзя распространить на психотические заболевания (с определенными оговорками можно подумать о циклотимии, но и здесь ситуация с развитием личности крайне затруднительна,
Иными словами, тот факт, что развитие личности может сопровождаться невротическими расстройствами или протекать на фоне психопатии, не вызывает сомнения. Более того, возможность этой сопряженности весьма велика, поскольку личность, переживающая кризисы развития личности, всякий раз, при каждом последовательном кризисе находится в состоянии неустойчивости, дезадаптированности, что, разумеется, можно считать благоприятным фоном для развития различных психических дисфункций пограничного уровня. Следует еще раз подчеркнуть, что кризисы развития личности и пограничные психические расстройства имеют различную «природу». Можно сказать, что они отличаются разными «генетическими корнями», это «разного поля ягоды», которые, однако, способны влиять друг на друга, взаимообусловливать, потенцировать и т. д. и т. п.
Вместе с тем было бы большой ошибкой причислить их к одной категории. И об этом нужно постоянно помнить: хотя и те и другие (и кризисы развития личности, и пограничные психические расстройства) разворачиваются на одной «сцене», используют одни и те же «средства», однако специфика их совершенно отлична: кризисы развития личности располагаются в плоскости «я – другие» (с любой буквы), а пограничные психические расстройства – есть результат страдания инстинкта самосохранения. Именно в этом ключе можно было бы говорить, что первые – социальны, а вторые – физиологичны, однако ни в каком другом виде (аспекте) это утверждение не является состоятельным, поскольку «полотно» кризиса развития личности нарисовано теми же «красками» и «кистями», что при психических расстройствах, то есть «физиологией», а при пограничных психических расстройствах неизбежно страдает и «социальная функция». Вот почему вопрос дифференциальной диагностики в этом случае так сложен и так важен – ошибка в подобных обстоятельствах приведет к самым неприятным последствиям. «Лечить» кризис развития личности – значит усугублять его, заводить в тупик, а психотерапевтически «сопровождать» пограничное психическое расстройство – значит усугублять болезненное состояние.
Дифференциальная диагностика кризисных этапов ПЗМ и ВЗМ развития личности
Было бы большой ошибкой считать, что уровень развития личности человека можно определить путем анализа его высказываний, это совсем не так. Одни и те же высказывания, точнее, одни и те же слова и сочетания слов в высказывании можно услышать от человека практически любого уровня развития личности. Более того, высказывания, которые, как кажется, должны были бы принадлежать человеку с развитием личности уровня ПЗМ, не реже, а то и чаще используются ПОМ (нечто подобное может говорить даже личность уровня ВЗМ). Личность уровня ПОМ может говорить о том, что мир несправедлив, уродлив и т. п., ей же могут принадлежать высказывания, уничижающие других людей, а также возвышающие собственную персону. Такая «жизненная позиция» (и соответственно подобные высказывания) могут быть следствием издержек воспитания или зачастую трудностей, которые пришлось пережить этому лицу, что отнюдь не свидетельствует о том, что его личность преодолела уже уровень ПОМ. Уровень развития личности определяется состоянием ее структуры, а не содержанием, поэтому следовать подобной аналитической стратегии, анализируя содержание, абсолютно бессмысленно.
Указанный тезис прекрасно выражен в замечательной работе Льва Семеновича Выготского «Мышление и речь»: «При понимании чужой речи, – пишет здесь Л.С. Выготский, – всегда оказывается недостаточным понимание только одних слов, но не мысли собеседника. Но и понимание мысли собеседника без понимания его мотива, того, ради чего высказывается мысль, есть неполное понимание. Точно так же в психологическом анализе любого высказывания мы доходим до конца только тогда, когда раскрываем этот последний и самый утаенный внутренний план речевого мышления: его мотивацию». [292] Действительно, для понимания сути высказывания необходимо рассматривать «самый утаенный внутренний план речевого мышления», этим «внутренним планом» при диагностике уровня развития личности является анализ отношения контуров личности, динамика этого отношения, а потому значимость «клинического метода» несравнима ни с какой экспериментальной психодиагностической методикой.
292
Выготский Л.С. Мышление и речь. Психологические исследования. М.: Издательство «Лабиринт», 1996. С. 358.
Таким образом, при диагностике уровня развития личности необходимо определить три существенных момента.
Во-первых, связь данного состояния
Сказать, что весь мир – это «свалка нечистот», – тоже своего рода психологическая опора, так может подумать любой человек, испытавший тягость неудач, для этого вовсе не обязательно переходить на уровень ПЗМ развития личности. Озлобленность может быть вполне естественным следствием череды измен и предательств, так будет вести себя любое животное, измученное своими хозяевами. Высокомерное отношение к другим людям, равно как и сознание собственной исключительности также не означает уровневого перехода в процессе развития личности (с первого на второй). Так могут проявляться защитные механизмы, призванные сохранить структуру личности, а не разрушить ее, что фактически происходит в процессе развития личности. Жизненные обстоятельства могут изменить модальность («+» или «-»), интенсивность, субъективную значимость тех или иных отношений личности, однако в случае развития личности не происходит изменения я-отождествленных ролей, при переходе на второй уровень развития личности они подменяются я-неотождествленными, и данное отличие более чем существенно.
С другой стороны, то, что человек начинает больше ценить своих близких (кого-то из них), относиться к ним с большей нежностью и заботой после того, как они заболели, получили серьезную травму и т. п., а также «философски относиться», например, к материальным ценностям или собственной жизни, еще не свидетельствует о переходе личности на третий уровень ее развития (ВЗМ). То, что человек иначе относится к заботе о нем со стороны родных и близких после того, как они помогли ему «выкрутиться из отчаянного переплета» (или, напротив, после того, как они не помогли ему в этом), опять же не свидетельствует о процессе развития личности. То, что человек разочаровывается в каких-то прежних своих представлениях под действием новых «экстремальных» обстоятельств, также само по себе не является признаком развития личности.
Страх потерять что-то из того, чем мы обладаем, автоматически повышает ценность этой вещи. Если возможная утрата кажется невосполнимой, то, разумеется, «товар» еще больше подскакивает в цене, вплоть до «бесценности», будь это любимый человек, отношения привязанности, собственное здоровье и т. п. С другой стороны, для человека вполне естественно не замечать ценности того, что кажется ему «само собой разумеющимся» (например, собственного здоровья или жизни родителей, близких, любимых), но осознание возможности потери, что называется, «открывает глаза»: «Имея, не храним, потерявши – плачем». Однако здесь мы имеем дело не с процессом развития личности, а с феноменом личностной самореализации: какие-то уже существующие (возможно, латентно) качества личности проявляются, усиливаются, развиваются; происходит процесс осознавания, расширяется объем прежних представлений и взглядов. Само по себе это ценно и значимо, но далеко не все, что ценно и значимо, является признаком развития личности, скорее нужно думать о самореализации личности, а не о ее самоактуализации, которая предполагает разрушение, а не разрастание.
Наглядным примером того, что психотравмирующее событие может привести к самореализации, тогда как личность при этом не развивается, так и оставаясь на уровне ПОМ, можно считать жизненный опыт Виктора Франкла, опыт концлагерного заключенного, легший в основу его логотерапии. Приведем лишь одну цитату, по сути подытоживающую его книгу «Человек в поисках смысла: введение в логотерапию»: «Из всего сказанного мы можем понять, что существуют только две расы людей в этом мире: „раса“ порядочных людей и „раса“ людей непорядочных. Ту и другую можно найти повсюду; они проникают во все группы общества. […] Жизнь в концентрационном лагере вскрывает человеческую душу и обнаруживает ее глубины. Удивительно ли, что в этих глубинах мы снова находим лишь те человеческие качества, которые по самой их природе представляли смесь добра и зла? Граница, разделяющая добро и зло, которая проходит через всех людей, достигает низших глубин и становится очевидной даже на дне пропасти, которая открывается в концентрационном лагере». [293]
293
Франкл В.Э. Доктор и душа. Пер. с англ. А.А. Бореева. – СПб.: «Ювента», 1997. С. 235.