Развод с генералом драконов
Шрифт:
Очень надеюсь, что Уна поможет мне в этом. В память о нашей с ней дружбе в прошлом.
— Уна? — вращаю в пальцах жемчужную заколку, сидя перед туалетным столиком, нахожу в отражении зеркала взгляд служанки, которая будто бы вовсе и не изменилась с нашей последней встречи.
Та же бесхитростная улыбка, худые скулы и тугие каштановые косы.
— Что скажешь о новой госпоже? Она хорошая женщина? Леди Пронна её любит?
— Оу, леди Мелинда! — Уна растерянно хлопает глазами, явно мысленно подбирает нужные слова. — Такое лучше спросить у леди Пронны!
— А я спрашиваю у тебя, —
Мелинда
Смотрю на Уну, не отрываясь. Нутром чувствую, как она потеет от волнения. Кажется, я даже слышу, как ускоряется её кровь, как бешено стучит сердце.
— Леди Пронна любит и глубоко уважает супругу своего сына, а леди Джиральдина почитает леди Пронну и всегда прислушивается к её советам! — выпаливает Уна на одном дыхании, глядя в сторону, а затем обречённо прикрывает глаза и добавляет, — мне жаль, леди Мелинда.
Уна прячет взгляд, смотрит в сторону, избегает смотреть мне в глаза и в этот момент я отчётливо понимаю, что наша с ней разлука не прошла бесследно. Былых доверия и близости больше нет. И, вероятно, не будет. От этого отчего-то горько. Как и от тех новостей, что узнала.
Впиваюсь ногтями в гладкий прохладный жемчуг.
Светлейший, а чего я ждала? Жалоб на грызню свекрови и невестки? Они ладят — это ведь так предсказуемо. Учитывая, как Рэйв на руках носил эту свою Джиральдину. Разве могло быть иначе? С ней всё иначе.
Я знала и так.
Тогда откуда внутри это горькое чувство досады? Что мне за дело до этой суровой женщины? До того, как она привечает новую женщину своего сына? Почему мне так важно было всегда заслужить её одобрение? Зачем оно мне? Нет ответа.
Заколка с глухим стуком падает на стол из моих ослабевших пальцев. Чувствую, как нервно дёргается уголок рта:
— Я тебя поняла. Благодарю. Ты свободна.
— Но, госпожа?
— Ты свободна, Уна, — повторяю с нажимом. — Дальше я сама.
Уна приседает и удаляется прочь.
Оставшись одна, быстро заканчиваю причёску. Встаю перед зеркалом в полный рост. Убеждаюсь, что светлое кремовое платье из плотной парчи сидит на мне хорошо. Покидаю комнату, чтобы проведать Вики. Уна первым делом сообщила, что моя малышка чувствует себя хорошо и выглядит вполне здоровой. Жажду убедиться в этом лично.
Вот только в комнате дочки пусто. Робкие лучи солнца падают на светлый паркет. Моргаю, рассматривая идеально заправленную постель.
Мне становится тревожно, хотя умом я и понимаю, что никуда она деться не могла из замка, и всё же…
Знакомой дорогой спешу вниз на первый этаж в обеденный зал. Именно здесь проходили завтраки, когда я ещё жила здесь. В коридорах приятно пахнет свежевыглаженным бельём и утренними булочками.
Беспрепятственно добираюсь до зала и замираю в дверях, наблюдая отвратительную сцену.
Моя Вики в красивом сапфировом платьице с кружевной оторочкой сидит за столом, неестественно выпрямив спину.
Стол накрыт к завтраку
Фарфоровая кастрюлька с молочной кашей, блюдо с воздушным омлетом, сочные сосиски, блюдо с румяными ватрушками, шоколадные кексы, кувшинчик с кофе, пузатый чайничек, крынка со сливками. После скромных трапез Обители завтрак в замке Сторм видится пиром, не иначе!
Вики должна быть рада, но на ней лица нет. Нижняя губка дрожит, на ресницах поблескивают слезинки. Помимо прислуги в зале присутствует матушка Рэйвена, вон она, нависает коршуном над моей Вики. Чего хочет?
Решительно вхожу. Сплетаю пальцы перед собой, чтобы унять нестерпимое желание сжать их в кулаки.
Останавливаюсь рядом с дочкой по другую сторону стола от леди Пронны:
— В чём дело? — смотрю на бывшую свекровь открыто и прямо. — Что здесь происходит?
— Мамочка! — одними губами шепчет мне моя малышка и жалостливо смотрит.
Так хочется броситься к ней, прижать к груди, успокоить, защитить от всех и вся. И я обязательно это сделаю. Чуть позже, когда мы с дочкой будем за закрытой дверью, наедине. А сейчас это лишь вызовет новую порцию едких замечаний леди Пронны.
Я не доставлю ей такого удовольствия. И Вики не позволю этого сделать. Останавливаю дочку взглядом, но это не помогает. Малышка начинает соскальзывать со стула, чтобы броситься в мои объятия.
Мы обе вздрагиваем, когда на стол в миллиметре от пальчиков дочки с глухим стуком опускается деревянная линейка:
— Сидеть! — рявкает леди Пронна. — Пока не выполнишь задание, никуда не пойдёшь!
— Какое задание? — спрашиваю недоумённо и только сейчас замечаю разложенные перед Вики тарелки, вилки, ложки, ножи.
— Мамочка, я хочу пить! — просит Вики тоненьким голоском, от которого у меня сердце разрывается.
Растерянно смотрю на неё, затем снова на леди Пронну.
— Перечислить каждый прибор и рассказать, как им пользуются! — сухо поясняет она. — Твоя дочь невежественна и бестолкова, Мелинда! Ты даже не смогла обучить её элементарным вещам! Этикету! Как это понимать, позволь спросить?
Мысленно считаю до трёх, подбирая слова.
— Вы правы, леди Пронна! — соглашаюсь легко, чем вызываю у матушки Рэйвена удивление с примесью настороженности в глазах. — Там, где мы с Вики жили всё это время, в цене были иные знания и навыки. Вики всего четыре, но она умеет читать, считать и писать. Умеет делать покупки на рынке, отличать свежие продукты от пропавших. Знает, как растёт красная лаванда и умеет её собирать, не сжигая при этом кожу рук. Умеет отличать ядовитые грибы и ягоды от съедобных. Из-за многочасовых молитв она вынослива и смиренна. А из-за регулярного штопанья целых корзин белья — аккуратна, сдержанна и терпелива. Она добра, умеет сочувствовать и заботиться о других, умеет делиться последним, потому что выросла среди тех, о ком позаботиться некому, а каждому человеку хочется внимания и любви. Так что боюсь, леди Пронна, что дело не в том, что ваша внучка в чём-то невежественна и не знает элементарных, по вашему личному мнению, вещей. А в том, что в наших с вами картинах мира эти элементарные вещи выглядели очень по-разному!