Развод. Ты не уйдешь

Ярина Диана

— В вашу квартиру?

— Нет же. В дом отца. Перед похоронами! Вела себя… Как будто скоро станет хозяйкой всего. И на похороны тоже заявилась, — добавляю я. — Ее и Глеба явно что-то связывает.

Достав небольшой блокнот из кармана пиджака, Иван делает какие-то пометки для себя.

— Последний вопрос на сегодня, клянусь, — бросает дружелюбный взгляд. — Когда вы только пришли в себя, вы сказали, что их было двое.

— Я так ничего и не вспомнила. Полностью не вспомнила. Все, что

помнила, уже говорила. Ничего не изменилось.

— И все таки подумайте, почему вы решили, что их было двое? Не спешите…

— Шепот. Шаги. Но такие, как будто цокающие. Мне показалось, что их было двое. И я почему-то решила, что одна из них — женщина. Но я не помню точно.

— Если был шепот, то однозначно их было двое.

— Вы считаете, что это могла быть… она? — я могла подумать только на одну женщину, которую презираю всей душой. — Мария?

Иван пожимает плечами.

— Могу сказать только одно: я обязательно все проверю. И еще одно.

Протянувшись через весь стол, Иван накрывает мою руку своей ладонь.

— Вам очень много досталось за последние дни. Но несмотря на это, вы хорошо держитесь. Вы — большая молодец.

Ладонь у Ивана сухая, горячая и немного шершавая. Он не спешит отнимать свою руку, а я даже не знаю, как реагировать.

Опускаю взгляд в тарелку с десертом, понимая, что перед глазами все расплывается. Не хотела плакать, тем более, в общественном месте, и вот, пожалуйста!

Осторожно вынимаю салфетку из держателя, подношу к глазам, промокнув ресницы.

— Спасибо. Все хорошо, правда. Я сейчас приду в себя. Просто… по детям скучаю, — выдавливаю из себя.

Поднимаю взгляд, Иван смотрит на меня с сочувствием, но без той нотки жалости, которая всегда звучит унизительно, неважно, в голосе или во взгляде.

И, кажется, он без слов понимает, что дело совсем не в детях. Конечно, я скучаю по ним безумно, но плачу не поэтому.

Мне просто горько, что слова поддержки я слышу от постороннего и чужого мужчины, а свой, когда-то любимый и родной, ведет себя, словно чудовище!

***

После обеда Иван везет меня к дому мамы, но, не доезжая до дома, я прошу мужчину остановиться.

— Можете припарковаться?

— Куда? Туда? А черт, уже проехал. Здесь разворачиваться нельзя, придется небольшой крюк сделать.

— Извините.

— Ничего страшного. Тут метров двести. Не больше. Кого-то увидели, Оля?

Киваю. Я не уверена, но мне показалось, что в небольшом парке я видела маму и детей на игровой площадке. Иван едет неспешно, останавливается неподалеку. Я выглядываю, смотрю с улыбкой: да, это мои детки. Мама с ними.

Веду взглядом немного дальше, и улыбка вянет на губах. Я замечаю Глеба, он стоит в метрах десяти от детей и с кем-то разговаривает

по телефону.

— Ваш супруг, — замечает Иван.

Голос мужчины нельзя назвать полным радости. Скорее, в нем полно скепсиса.

— Да, это он.

Радостное настроение омрачается. Я не готова к этой встрече.

Глеб обещал, что приедет за мной в больницу, но я специально попросила отпустить меня пораньше, чтобы с ним не пересекаться… И вот, пожалуйста, он гуляет с детьми.

Какого черта, злюсь!

Неужели со своей прости…машкой не нагулялся? Взял бы ее под белы рученьки и водил по женским консультациям и салонам автомобильным!

Не хочу идти туда, к нему, разговаривать…

Но и сидеть в машине следователя как-то неправильно. Задерживаю человека, у него работы полно. Несколько раз напарник уже звонил. Иван отвечал односложно и даже ругнулся приглушенно, словно тот пошутил неудачно…

— Наверное, мне пора. Спасибо, что подвезли, — пытаюсь улыбнуться.

— Да. Конечно. Вы мой номер сохранили, Оля?

— Да, — проверяю в телефоне, называю последние цифры.

Иван кивает.

— Это служебный. Еще один номер добавьте. Личный… Вдруг на тот… не дозвонитесь, — добавляет, переведя взгляд в сторону, называет цифры.

— Записала. Спасибо, Иван Богданович.

— Можно просто Иван, — улыбается мужчина.

Совсем немного, но глаза теплеют.

Надо уже и выйти… Боже, а я все никак не соберусь.

Думаю о встрече с мужем, будто о каторге, пытке мучительной… Вот до чего докатились мои отношения с мужем, я просто не хочу его видеть — слишком больно!

Неожиданно для себя я спрашиваю:

— Иван, я могу задать вам вопрос? Не по делу, которое вы ведете, а так… Вообще… В целом.

— Да, конечно. Спрашивайте, Оля.

— Вы многих адвокатов знаете? — выпаливаю.

— Адвокатов в каком виде права?

— По разводам.

Голос звучит глухо, когда я смотрю в сторону мужа.

— Извините, что я вываливаю на вас это. Но…

— На развод хотите подать? — немного оживляется Иван.

— Да. Но муж… Не знаю, почему… На развод не соглашается. Сказал, что не допустит. И пригрозил…

Перебираю брелок на сумке, поглаживая черного пушистика.

— Я оставила работу ради семьи, родители у меня жили небогато. Отец — алкаш. Не те возможности, что у Глеба. Он из состоятельной семьи, есть прибыльный бизнес, много нужных связей и знакомств… Когда я заикнулась про развод, он пригрозил, что выставит меня неспособной воспитать детей, еще и семью алкашей припомнит. Но у меня только отец пропащий, а мама… Мама очень хорошая, правда. Вон она, с детьми!

Снова начинаю волноваться. Вдруг меня не так поймут?