Развод. Ты разрушил нас
Шрифт:
Но вот что получается: ты уходишь из кинотеатра, забываешь о том, что хотел что-то посмотреть, идешь на работу, по магазинам, едешь сдавать декларацию в налоговую.
И тут на всех экранах города начинают показывать долгожданный фильм. Только тебя несет трамвай, и ты не успеваешь уловить суть, не слышишь диалогов.
Я запретила себе хотеть детей. Лишила себя этой фантазии добровольно. Отказалась от этой затеи, нарисовала себе жизнь, которая именуется новомодно — чайлдфри.
Я заготовила
— Почему у вас нет детей?
— О, я просто чайлдфри.
— Не можете иметь, да?
— Нет, просто не вижу себя в роли матери.
Все это с широкой улыбкой на лице, так, чтобы собеседник не понял, что у меня внутри идет трещина по стенам и сыплется штукатурка.
Жизнь все решила расставить по своим местам, указав мне на мое, даже не спросив при этом моего мнения.
Люблю ли я этого ребенка? Мне кажется, нет.
Хочу ли я этого ребенка? Мне кажется, нет.
Готова ли я отказаться от него? Ни за что на свете!
Когда за Кириллом закрылась дверь, я перестала плакать.
Он сказал: нельзя.
И я, послушав его, прекратила. Но это не значит, что я поднялась и ушла, ну я не знаю… смотреть телевизор? Принимать аромаванну? Делать себе ужин?
Я тупо сидела и смотрела в одну точку, пытаясь вспомнить, какой фильм хотела посмотреть. Пыталась возродить в памяти ту самую мечту с огурцами и петуньями.
Картинка в памяти появилась, но была уже иной. Я так и не разглядела очертаний, они были скрыты туманом. Но я знала одно: там мне было хорошо.
Сможет ли Кирилл простить меня? И надо ли просить у него прощения? Примет ли он мое оправдание, что я была пьяная в доску? Поймет ли, что я не хотела секса с другим? Надо ли говорить Иману? Что он скажет на все это? И самое главное: кто отец этого ребенка?
Кто мне даст ответ хоть на один вопрос?
Ванна, телевизор, ужин. Вариантов много. Но я беру в руки телефон и набираю сообщение:
«Иман, мне нужно поговорить с тобой. Лично».
Я не знаю, что делаю. Спросить не у кого. Но одно я знаю точно: это треугольник. В котором все углы должны иметь равную осведомленность.
«С удовольствием. Я пришлю тебе время и место».
Да. Все правильно, Ксюша. Ты все делаешь правильно.
Какого черта тогда так больно?
Глава 29
Ксюша
Ничто не предвещало беды, но в мою дверь позвонили.
Я как раз собиралась на работу и, честно говоря, опаздывала.
Вообще с этой беременностью я стала ужасно медлительной и сонной. Я быстро устаю и постоянно ищу, куда можно приложить голову.
Сегодня важный день — Иман возвращается из Дубая. Он пригласил меня вечером на встречу. Днем у меня запланировано
Быстрые сборы, и вот я уже готова покинуть квартиру и отправиться на работу.
И тут он. Звонок в дверь, который не может предвещать ничего хорошего.
Открываю и мысленно громко стону.
— Здравствуй, Ксения.
— Здравствуй, отец.
Я стою в проходе перед отцом, как бы намекая на то, что не очень хочу его пропускать внутрь.
Тот, как всегда, одет с иголочки — костюм, белая рубашка, туфли начищены до блеска, выражение лица неизменно строгое.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Ты мог сделать это по телефону, — парирую.
— У меня нет твоего номера телефона.
— Ты раздобыл мой новый адрес, но не сумел узнать номер телефона? — улыбаюсь криво.
Когда отец не хочет отвечать на вопрос, он попросту игнорирует его. Именно это он и делает сейчас и, оттесняя меня, проходити бегло осматривается.
— Вообще-то, у меня не ходят в уличной обуви, — предпринимаю слабую попытку воззвать к отцу, но он продолжает разглядывать квартиру, делая вид, что оглох, а после выдает ожидаемое:
— Что за плебейское убожество? — на его лице такое выражение, будто он находится в бесплатном общественном туалете, а не в моем доме.
Ну да, обычная двушка, без изысков. Все просто и понятно. Никакого хрусталя и лепнины, картин известных художников или хотя бы репродукций.
— Это мой дом, — отвечаю спокойно, потому что я могу просчитать любую реплику отца.
— Ты же помнишь, у тебя есть отчий дом, где тебе всегда рады? — спрашивает он отчужденно.
Это что-то новенькое.
— Кто?
— Что «кто»? — выгибает бровь.
— Кто мне рад в твоем доме? — это просто смешно.
— Я. Светлана. Александра.
— Пф! — не сдерживаюсь. — Отец, прекрати мягко стелить вокруг меня. Говори, что тебе нужно, и уходи. Я вообще-то опаздываю на работу.
Отец резко разворачивается и впивается в меня тяжелым взглядом.
— Даже чаю отцу не предложишь? — выгибает бровь.
— О, перестань, — устало машу рукой. — Давай покончим с этим как можно скорее.
— Что ж, — отец расстегивает пиджак и садится на диван, закидывает ногу на ногу.
Я опускаюсь в кресло напротив и жду начала конца. Почему-то я уверена, что это именно он.
— Ксения, я хочу вернуться к нашему последнему разговору. Мой партнер возвратился в Россию и жаждет встречи с тобой. Его сын также заинтересован в этом. Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем хуже тебе.
— Это шутка такая? — усмехаюсь устало.