Развод. Я календарь переверну
Шрифт:
– Нет! — ответили в унисон. И оба заржали.
Да, Аделаида, Аделаида.
Да, мысли об этой фемине вызывают стойкое ощущение того, что я на правильном пути. Стойкое — потому что стоит на неё постоянно.
И не только то, что в нижней части.
Мозг тоже стоит.
В вечном напряжении.
И желании получить своё. Потому что она моя.
Моя и всё. Не собираюсь так просто сдаваться и отдавать её типам вроде Дворжецкого или кого другого.
О бывшем её и говорить нечего.
Этот мужик всё потерял.
Сколько я таких видел? Да, много. Несмотря на то, что воевал всегда по эту сторону баррикад. То бишь за них воевал, за их кошельки боролся.
Как же некоторые радовались победам!
Как же!
Удалось всё так провернуть, что бывшая с детьми получала кукиш с маслом и оставалась на бобах. А он, мужик, конь с яйцами, сохранял всё, что нажито непосильным трудом. Радости полные штаны, да.
Но ненадолго, как правило.
Потому что жены их, даже если и не начинали оспаривать раздел имущества умудрялись как-то быстро вставать на ноги, устраивать судьбу, жить дальше. Может показаться странным, но это практически всегда работало с теми женщинами, которых мужья лишали всего фактически незаконно. Нет, то есть по закону-то оно. вроде было правильно — тут я свою работу делал аккуратно и чисто.
Но есть юридические законы, а есть человеческий. И даже несмотря на мою прожжённую душу юриста я считал, что женщина, с которой ты прожил жизнь, которая родила тебе детей имеет право при разводе получить хотя бы пристойное содержание.
Я всегда говорил об этом клиентам. Часто даже рассказывал истории из жизни таких вот пар, некоторые моменты. Мягко намекая на то, что вселенная справедлива, и бог не Тимошка видит немножко.
Но почему-то им, этим товарищам, казалось, что их минет чаща сия.
Если бы.
Проходило время. И они начинали понимать, что крупно просчитались. И стараясь захапать побольше в конце концов теряли всё. Кого-то разоряли конкуренты, кто-то, сам сливал весь бизнес, кому-то помогали новые алчные жены и их не менее алчные родственники. В общем, то, что было нажито непосильным трудом уплывало из рук.
И вот они из хозяев жизни превращались в слуг, или того хуже.
Понимали ли они почему так происходит? Многие понимали. Да, хорохорились, делали вид, что это случайность, приватности судьбы.
Но у меня на это был свой ответ — жадность фраера сгубила, любил повторять я.
Те, кто внимал моим настойчивым указаниям и старался развестись достойно как-то и в будущем оставались на коне.
Вот такая вот история.
Ада не знает, что её муженёк ко мне не раз и не два свои грабли подкатывал.
Специально говорю грабли, а не яйца, чтобы чего дурного не подумали.
Просил помочь ему.
Просил сделать так, чтобы развод был в его пользу.
Чтобы Аделаида осталась ни с чем, получила бы минимум.
Я раз ему всё объяснил популярно, два...
На третий просто показал реальные
Что может забрать Ада и с чем останется он.
Этот индюк слишком увлёкся своими амурными делами, секретарши, помощницы, жёны партнеров, случайные знакомые. Хорошо еще серьёзную заразу не подхватил, подонок.
Пока он увлекался — Аде приходилось решать за него вопросы. А потом, когда она узнала, чем это её любимый так занят, сумела не расклеиться, не рассыпаться, а быстренько повернуть ситуацию в свою пользу.
Так что подписи под документиками стоят Макара, а вот профит имеет Аделаида.
Большой профит.
Она могла бы забрать всё, но сжалилась над ним.
Когда Игнатов понял, как встрял — поник, совсем сдулся. Но мне, конечно, было его не жаль.
– Да уж, Макар Владленович, такую женщину просрать — это надо сильно постараться.
– Иди ты, Крестовский! Думаешь, я просрал — ты получил? Ха-ха! Ты знаешь, что она с твоим братом тра...
– Рот закрой! — схватил я его тогда за грудки, хотя формально он был прав, Ада с моим братом «тра...», но это было давно и не правда - так мы в детстве говорили.
С Филиппом у Ады всё, а вот Денис, свет, Александрович...
– Я ведь её так просто не отдам, Герман?
– Так ведь и я не отдам, Денис!
– Значит, война?
– Не на жизнь, а на смерть.
– А методы?
– Изощренные.
– Запрещённые удары?
– Ниже пояса не бить, остальное — на усмотрение противника.
– Что ж, А 1а guerre comme а 1а guerre (на войне — как на войне)
– Пленных не брать?
Мы чокнулись бокалами всё с тем же арманьяком, как раз с подходящим к французской пословице названием «Д’Артаньян». И пожелали друг другу удачи.
Правда, потом Дворжецкий нагло усмехнулся и сказал, что удача — второе имя дьявола.
Что ж...Это я, как адвокат, прекрасно знал.
Вхожу в ресторан соперника вместе с женщиной нашей мечты и, конечно, он уже там.
И стол накрыт.
Интересно, откуда Дворжецкому известно, что я не переношу грибы и белый соус?
Ладно.
– Приятно вас видеть, Аделаида. Выглядите роскошно.
– Спасибо, но мне кажется, вы мне льстите. Устала, очень хочется отдохнуть.
Подумываю уехать на курорт на недельку.
– Прекрасно, отличная мысль. Что ж, я так понимаю, вы с адвокатом хотели бы обсудить дела? Не буду мешать.
– Вы как раз не мешаете, Денис Александрович. Мы будем рады, если вы с нами пообедаете, да, Герман?
Нет, отвечаю всем своим видом, глядя в глаза Дворжецкому, но этот хитрец только усмехается, опуская свою наглую задницу на стул рядом с Адой.
Фемина моя тоже хороша! Специально же это сделала, да? Нравится, когда мужики из-за тебя лбами?
– Да, Герман, дорогой, я прошу вас пока посмотреть документы, что-то меня тут смущает, не могу понять что.