Разящий клинок
Шрифт:
«Что-что там-там происхо-происходит...»
— Мы можем просто уйти, — предложил Люций.
— Там всего-навсего что-то раскачивается в такт с морем, — возразил купец и толкнул обитую бронзой дверь.
Она оказалась заперта на задвижку. Де Марш потянулся к замку.
Начинался прилив, и корабль качнуло. Задвижка отошла, дверь резко распахнулась, и наружу вырвалось нечто. Летающее. За головой, смахивавшей на голову покойника, виднелись распростертые крылья, и...
Топор Люция обрушился на странное существо, словно тесак мясника на тушу для разделки,
Внушающие ужас крылья рванулись вперед. И прежде чем они упали на палубу, на купца и его помощника шлепнулось что-то влажное. Оба закричали.
Скоро стало ясно, что произошло на галеасе: этрусков застали врасплох и зверски убили. Но не силки. У того, кто учинил эту бойню, имелись зубы и когти.
А еще пугающее чувство драматизма.
Напавшим на них существом оказался труп матроса, свисавший с крюка для туш в дверном проеме спального помещения. Крылья — вырванными через спину легкими. Умер он ужасной смертью. Лицо было искажено агонией. Глаза выпучены. Рот открыт.
Де Марш не сразу смог взять себя в руки. Кинжалом он соскоблил с плеча омерзительные останки легких мертвеца и выкинул их за борт. Лишь много времени спустя купец заметил, что гребцы отогнали шлюпку почти к самому корпусу «Божьей благодати».
Он окликнул их, но они не горели желанием возвращаться.
На галеасе обнаружилось еще двенадцать тел, подвешенных к реям. Поэтому они с Люцием довольно долго провозились, снимая их. Гребцам де Марш пообещал двойную оплату, и они вернулись — медленно, но все же вернулись.
На следующий день после пережитого ужаса купец сумел прилично заработать. Он забрал с галеаса бортовой журнал капитана, чтобы впоследствии отдать его владельцам кораблей: не стоило портить отношения с людьми в Руме, Генуа и Венике, с которыми он торговал. Они захотят узнать, что случилось с их флотом. С этими кораблями будут потеряны целые состояния, впрочем, как и жизни.
Услышав рассказ о сходном положении дел на двух оставшихся судах, де Марш забрал с них товары и переместил на самый большой. Всех покойников скинули за борт. Его матросы, пережившие столкновение с ийагами, закутались в коконы из собственных страхов, посему погребение мертвецов в море мало их волновало. Зато после подсчета товаров они поняли, что получат значительную прибавку к своему вознаграждению. В трюмах у этрусков оказались тюки с бархатом и изделиями из шерсти, а главное — луки, изготовленные из прекрасного высокогорного тиса со склонов Иберии: древесину сначала бережно расщепили, затем придали нужную форму.
Ни один из товаров с чужих кораблей не совпадал с теми предметами, которые посоветовали взять его осведомители.
С наступлением темноты корабли легли в дрейф на мелководье в небольшой бухте, окруженной скалистым пляжем. Когда полная луна взошла над мутными, поросшими водорослями водами, колыхавшимися, словно нечто живое, де Марш сидел на полуюте, а Люций смазывал его ожоги оливковым маслом.
— Этрусков же убили не чертовы силки, так ведь, кэп?
— Да, Богом клянусь и святыми
Он дернулся, когда грубые пальцы помощника слишком сильно надавили на ожог.
— Как эти твари оказались здесь, а не у себя дома? А?
— Не знаю, Люций. Возможно, магистры короля приложили к этому руку. Или волею императоров. И Бога.
— Считаете, Бог отвернулся от этих мест? И от Новой Земли?
— Не знаю.
Де Марш чувствовал, как, несмотря на страх и боль, его клонит ко сну.
— Но ведь киты на нашей стороне, разве нет?
— С чего ты так решил? Один из них чуть не отправил нас на дно. Плотник до сих пор не может залатать течь. Если мы не найдем хорошее местечко, чтобы бросить якорь...
— Я видел его, — с жаром перебил купца помощник. — Вы выкинули чертову тварь, это сатанинское отродье, за борт, а огромная зверюга схватила его и сожрала. Затем нырнула на глубину. Я видел это собственными глазами.
Де Марш вздохнул:
— Мой друг-этруск говорил, что морские твари гуртуют китов, как погонщики скот.
— А еще он сказал взять с собой дешевую красную ткань и арбалеты, — проворчал Люций.
— Верно подмечено, — согласился купец.
— Так кто же убил этрусков, кэп?
Перед глазами де Марша возник образ человека, легкие которого вырвали через спину.
— Понятия не имею. Интересно, где они сейчас.
— Сюда направляется сэр Хартмут.
По пути Черный Рыцарь остановился, чтобы посмотреть на изуродованные останки мертвого этруска. На его привлекательном лице не дрогнул ни один мускул.
Торговец постарался расправить плечи.
— Силки? — спросил гигант.
Де Марш отрицательно покачал головой.
Сэр Хартмут осмотрелся.
— Из них вышли бы ценные союзники, — заметил он.
Увидев выражение лица купца, Черный Рыцарь зловеще улыбнулся.
Полная луна, которая сначала взошла над уединенной скалистой бухтой на северном побережье Новой Земли, чуть позже поднялась и над заросшей травой поляной далеко на западе, где вторую ночь подряд нес дозор Нита Кван. Ему досталась первая половина ночи, потому что у Ота Квана не было любимчиков и все дежурили по очереди, независимо от своих предпочтении.
И снова под конец дежурства они вместе курили трубку — к слову, запах дыма начинал ему нравиться. Когда Питер уснул, Ота Кван продолжил всматриваться в темноту. Его лицо едва освещали тлеющие в трубке угольки.
Утром они оставили оружие, что немало обеспокоило многих из отряда.
— Мы не сможем нести и мед, и оружие через болота, — настоял Забирающий жизнь.
Закинув в рот пригоршню пеммикана, он подвел их к краю огромного болота. Тут и там виднелись хатки бобров, по величине ничуть не уступавшие хижинам людей.
— Тик Чузк, — сказал Ота Кван, ткнув пальцем в ближайшую постройку. — Мы зовем это место бобровым королевством. Иногда они приходят, а иногда нет. Эти бобры раздражительны и очень свирепы. Поэтому не нарывайтесь и меньше шумите.