[RE]волюция. Акт 1
Шрифт:
Теперь Бина беспокоил вопрос: в какое болото он влез, чтобы заступник всего отдела Зестре и тот решил пойти на попятную. Намёк начальства парень вроде уловил, но каким образом он будет действовать и вообще с чего должен начать? Видимо, связанные с этим делом люди, в том числе, кто его пустил под аннуляцию, имеют достаточно влияния, чтобы заставить молчать даже самых ярых бойцов за справедливость.
– Я могу идти? – спросил Бин.
– Да, иди. И береги себя. Здоровье – прежде всего, – Зестре постарался ободряюще улыбнуться, но вышло как-то не очень.
С флегматичным видом парень удалился из кабинета, проклиная день, когда взялся за расследование, нависшее
А вообще стоит ли оно таких усилий?.. Надо поесть…
***
11 октября, 1962 год. Республика, зона S (столица), 27 район.
Неторопливая мелодия пианиста, обводившего задумчивым взглядом клавиши рояля, терпкий и тонкий аромат виски привносили в атмосферу бара расслабленности и своеобразного душевного спокойствия. Мягкий полумрак, минималистичные картины в золотых рамках на стеновых дубовых панелях, роскошная мебель из кожи и дорогих пород дерева, чистейший звон хрусталя, бульканье алкоголя в бутылках – что могло быть лучше, чем пятничный вечер в месте, где тебе хорошо?
Сидя за барной стойкой и болтая ногами, Китэ, которого плесканье горючего в стаканах совсем не расслабляло, скучающе оглядывался по сторонам. Его не оставляло желание погрузиться с головой в сюжет, побуждая беспорядочно постукивать детскими пальчиками по лежащей на столешнице книге. Он с надеждой поглядывал на хозяина, Палатема, который, облокотившись на барную стойку, медленно втягивал виски, звеня кубиками льда в стакане. С наступлением вечера хозяин позволил себе освободиться от пиджака, расслабить стягивающий ворот галстук, расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки и засучить рукава. Однако перчатки оставил. Мальчик не понимал, почему людей так манит горечь алкоголя. В носу всегда неприятно свербело и покалывало от резкой вони – пожалуй, это единственное слово, которым он мог описать этот запах. Запах алкоголя.
Китэ втянул носом воздух и, к собственному несчастью, ничего, кроме местных запахов не учуял, от чего настроение только ухудшилось. Время ожидания затягивалось.
– Хозяин, никого нет поблизости. Как долго мы должны его ждать? – он беспокойно ёрзал, не зная, куда деться от нетерпения.
– Спокойнее. Сейчас, – мужчина бросил взгляд на циферблат наручных часов, – только семь сорок три. Он, конечно, не самый приятный гость, но цену времени знает. Придёт в ровно оговоренный срок – ни минутой раньше, ни минутой позже.
Китэ обладал уникальным мироосязанием – каждое существо для него имело свой уникальный аромат, правда, сам он не мог точно объяснить, чем именно один отличается от другого. Например, парень за роялем, Бернт, и бармен, Бранд, пахли практически одинаково. Это то же самое, если сравнивать два вида шоколада, к примеру, молочный с орехами и темный с изюмом – они разные и в то же время, несмотря на отличие в сортах, шоколад остается шоколадом. Обычно, в случае схожести запахов, их носители близкие родственники. Вот как, например, те же Бернт и Бранд – родные братья с разницей в возрасте в два года (второй старше). Бывают случаи, когда от двух существ исходят почти неотличимые друг от друга ароматы, порой кажется, что один и тот же – такая особенность присуща близнецам.
– А кто этот человек, тот, кого мы ждем? – поинтересовался Китэ, надеясь, что разговор его хоть как-то отвлечет.
– Очень важная персона, – придав сказанному загадочный тон, опережает хозяина Бранд.
– Настолько важная, что здесь только мы, – даже сквозь звуки рояля, острый
Внешне братья во многом были похожи: оба блондины с зелеными глазами, только у младшего, по разумению принадлежности к магам, они источали свет; точеные светлые лица с крупными острыми носами, тонкими губами и одинаковыми малозаметными ямочками на подбородках. Бранд выше Бернта на полголовы, вдобавок шире в плечах, из-за чего второй на фоне первого не производил должным образом впечатления физически крепкого человека – исключительный интеллигент, которого всколыхнуть способно лишь искусство. Старший же из братьев, наоборот, вёл себя более развязно и не сковывал рамками природное очарование, иногда давая волю дурному словарному запасу.
– Узкому кругу людей он знаком как Канги, для остальных – Хугин, – ответил Палатем.
Это имя Китэ слышал впервые.
– А почему он «важная персона»? – осведомился мальчик.
– Канги – наёмник, занимающийся поиском древних артефактов, реликвий и прочих редких ценностей. Уникальное сочетание образования историка и жадного на деньги проныры делает свое дело. Определенная сумма и он весь твой, – говорит хозяин, – за исключением жизненного принципа, по которому информация о заказчиках между заказчиками из его уст не продаётся. Ни за какие деньги. Может, только это и даёт ему статус «важной персоны» – Канги знает своё дело.
– Тогда для чего ему второе имя?
– Если Канги – профессиональный наёмник, то Хугин – обычный музейный реставратор. Был им, по крайней мере. В последний раз лицом к лицу мы встречались лет этак одиннадцать назад. Поэтому не удивляйся, что прежде его не видел.
Когда кто-то появится поблизости, Китэ не сомневался, что это будет именно Канги. Дело в том, что гостей бара по запахам мальчик знал всех, да и запоминать-то особо не приходилось – сюда редко захаживают новые лица.
Китэ поморщился, видя, как Палатем допивает остатки виски из стакана. В следующую секунду мысль о таинственном охотнике за реликвиями отошла на задний план – неосознанно сделав глубокий вдох, Китэ поспешил заткнуть нос и рот. Где-то в пазухах зазудело. Пристрастия взрослых выходили за рамки всякого понимания, и это уже не говоря об остальных вредных привычках.
– Похоже, время действия заклинания кончилось, – вздохнул Бранд, заметив, как мальчика накрыла тошнота.
– Почему Вы это пьёте? – держа ладони у лица, ответил вопросом Китэ и перевел внимание на хозяина. – Это же мерзко.
– Человек легко искушаем. Если что-то приносит ему хотя бы мимолетное удовольствие, он готов травить себя чем угодно, – усмехнулся Палатем. – Вред этих вещей мало кого волнует.
Палатем звонко щелкнул пальцами, и воздух вновь утратил запах алкоголя. Магия на мальчика потрясающим образом не действовала (совсем), зато хозяин мог применять заклинание сокрытия на самом напитке.
– Мой запас праны практически иссяк, так что на сегодня центр помощи в лице меня официально закрывается, – хозяин развел руками. – Потом придется терпеть, – его большая ладонь коснулась мягкой детской щеки.
– Немного неразумная трата сил, не считаете? – спросил Бранд.
– Дана возможность – пользуйся.
Для одаренного (да, не мага) он обладал весьма своеобразной способностью, которая в природе встречается далеко не часто. Палатем – абсорбер. Одно касание позволяло ему выкачивать из магов прану и использовать её в своих целях. Чем дольше контакт, тем больше объём поглощенной магии, но, как и положено, любой сосуд рано или поздно опустошается и тогда энергию приходится пополнять заново.