Реабилитация
Шрифт:
Была ли я красивой?
Не на столько, чтобы считать это чем-то важным, но вполне, чтобы и за это меня любили.
Помню, впервые Корсаков предложил мне переспать, потому что я была сексуальной и дерзкой, на его взгляд отличный коктейль, для отношений без обязательств. И как же удивился мой учитель, получив отказ, настолько резкой форме, что последствия отголосками отражаются и в эти дни.
Из отделения я выходила с бокового входа, лишь для персонала. Так было меньше вероятности столкнуться, с кем бы то ни было. Сейчас разговаривать я ни
Передвигаться без машины, вследствие травмы было неудобно, но так даже лучше, я могла заставить уставшую себя прогуляться по вечернему городу. На что в обычное время не было ни желания, ни сил.
Выходя из-за угла здания, я уже предвещала, как хорошо будет вновь увидеть Егора и хотя бы на несколько секунд, забыть о своих неприятностях и переживаниях.
Я говорила, что видимо много хочу от мира? Так оно и было, потому что рядом с фигурой парня, стоял отец Златы Пуховой и его состав телохранителей.
Ненавижу!
Яркой волной пронеслось в моей голове. Как же я ненавижу и презираю людей, злоупотребляющих своей властью.
– Вика, - глядя в мое лицо, улыбка парня сменилась на непонимание, а потом и вовсе стала сходить на нет.
– Виктория Юрьевна, рад снова видеть вас.
Теперь я начинала понимать, почему этот человек такой знаменитый адвокат и так часто выигрывает дела. За ним гнались сами адовы черти и, похоже, когда то догнали, заключив мировую на их условиях.
– А я нет!
Мой грудной рык, не укрылся от амбалов стоящих у его плеч, и они вновь двинулись в мою сторону. Неужели действительно думали, что я владею знанием какого-то тайного единоборства и сейчас накинусь на их босса с кулаками? Да, я бы ни в жизни, не испачкала о подобного человека свои руки, которые, по сути, были моим инструментом и служили заработку хлеба для себя и семьи.
Надо отдать должное, Егор тоже сделал шаг, в мою сторону вставая между мной и ими. Мой храбрый, хоккеист!
– Что здесь происходит? – негодуя, повышая тон, произносит Егор.
Уважаемый, адвокат Пухов, меня пыталась пугать сама смерть, что до вас, так у вас нет никаких шансов.
Моя маленькая холодная ладонь с поломанными ногтями и несколькими кровоподтеками скользит в большую и теплую руку Егора.
– Ничего, чтобы требовало нашего внимания, пойдем.
Глава 44.
За следующие десять лет он узнал о ней многое: что любит и что не любит, какова в постели; смотрел, как она обманывает, хвастает, плачет, злится, радуется; как ест, спит, болеет; видел с косметическими масками на лице, пьяной, сидящей с книжкой на унитазе; помнил и голую, и в вечерних платьях. Но так и не понял, какова природа покоя, который охватывал его каждый раз, когда она оказывалась рядом, что бы при этом ни происходило.
Марта Кетро “Жена-лисица”.
– Что этот мужчина, тебе
Я почувствовала, как напряглась ладонь Егора в моей руке но, тем не менее, на вопрос он мне ответил.
– Предлагал спонсорство для хоккейного клуба. И участие в играх не за Медведей.
Мы оба знали, что семье Егора деньги нужны, и его мама надрывается на работе, за что он чувствует себя виноватым, как старший сын. Но мою помощь, принять он не мог, из принципа не брать деньги у женщин.
Похоже, Пухов, знал на какие рычаги нажимать.
– И что ты?
В этот момент мы проходили мимо парка с гуляющими по вечерам мамами с детьми. На секунду, лишь на секунду, я представила себе, как у нас с Егором могут быть дети. Я бы ушла из медицины, полностью посвящая себя маленькому человечку, так похожего на нас обоих. Дочка бы никогда не видела болеющих людей, поклялась я себе. Пусть бы она стала балериной, и самые тяжелые для нее эмоции, выигрывала бы на сцене.
Лишь на секунду….
А потом, я поняла, что это невозможно.
– Я отказался, разумеется. Мне не понравился этот человек, Вика. Он опасен, похоже.
Точно подмечено, но от этого мне не легче.
– Похоже.
– Вика, - Щукин разворачивает меня к себе лицом, придерживая за плечи, - во что ты опять себя втягиваешь?
Заявление обидное, но он был прав, я втягивала себя и близких в заранее продуманный капкан. По какой то причине Пухов, невзлюбил меня, и подобные люди свою нелюбовь выражают подобным образом. Для этого пласта человечества, ничего не стоит растоптать одну человеческую жизнь, уже не говоря о том, что и за человека они считали не многих.
– Он отец той изнасилованной девочки и я ему не нравлюсь потому, что забочусь о его дочери не так, как ему угодно.
Почти синие глаза парня подсвечивались бликами уличных фонарей, рука, задержавшаяся на моем лице, была очень теплой и слегка шершавой от тренировок. Такими и должны быть руки мужчины, подумала я. Знающими физический труд.
– Ты самая удивительная девушка, которую я встречал, - его губы изогнулись в улыбке, и что-то в глубине моего сердца оборвалось с такой силой, что эта пружинка ударила глубоко внутрь моего существа.
– Звучит убедительно, - я тоже пытаюсь улыбнуться, но порою в человеческой жизни случается рубеж, после которого уже ни одна ваша улыбка, не будет без доли горечи внутри.
Оказывается, я на удивление хорошо запомнила вкус его губ, если бы меня разбудили ночью, отняли бы мою память, перевернули бы всю Землю туда и обратно, я всегда бы помнила его вкус. Несомненно, есть в этой жизни вещи, которые назвать – любовью, слишком-слишком мало, подобным чувствам нет описания. И да, я его хочу как мужчину, горжусь как человеком пережившим боль и травму и достигшим своей цели, ценю его как понимающего, доброго и отзывчивого. Но не это главное.