Реабилитация

Виктория

– Я буду рада лично рассказать ей обо всем.

Улыбка мужчины становится еще шире.

– Девушка, я должен признаться, что за свои семьдесят два года, я встречал не много хороших людей. Вы должно быть ангел, раз я со своей дотошностью, слышал о вас лишь хорошее.

– Ангел? – звучит действительно смешно, - не думаю, - искренне признаюсь я. Во мне грехом не меньше, а то и больше, половины тех людей, что собрались на этом матче.

– Вы красивая пара, Виктория. Рад за вас. Держите, - морщинистая рука мужчины протягивает мне белый

квадрат визитки, и только теперь я понимаю, что он доверился мне на столько что пришел без охраны.

– Я позвоню. Обязательно позвоню.

Похоже на то, что жизнь налаживается. Кручу на пальце желтый ободок кольца, чувствуя, как сзади меня обнимают сильные руки, и, посылая неумолимую дрожь по телу, губы парня слегка прикусывая, целуют пульсирующую жилку пульса у меня на шее.

– Ты сегодня такая красивая.

Тело сотрясает крупная дрожь, меня бросает то в жар, то в холод, а речь становится настолько бессвязной, что я могу лишь стонать.

– Понравилось? – он переплетает свои пальцы с моими. И, так же как и я минуты назад, прокручивает ободок кольца, поглаживая большим пальцем белесый шрам, - никогда не спрашивал, откуда он?

– Кольцо потрясающее. Даже больше, чем просто потрясающее, - разворачиваюсь в кольце его рук, и слегка прикусываю за край его нижней полной губы. Руками я зарываюсь во влажные волосы на его затылке, он только из душа и пахнет так вкусно, что я готова разлить его по каплям во флаконы.

Это, какое-то помешательство, смутной тенью проносится в голове мысль, но пусть даже так, такой эпидемии своей влюбленной крови, я не боюсь.

– А шрам?

Не унимается парень, стремясь узнать обо мне все. Чтобы не осталось никаких секретов, никаких потаенных уголков в моей душе, а я как будто бы даже не против этого.

Неуместно говорить об этом сейчас, но мне пора привыкать к тому, что этот человек имеет полное право, задавать любые вопросы в любое время.

– Тогда в больнице, я вернула кольцо Алексу, когда ты попал с травмой во второй раз. Я сорвала его так, что повредила палец.

Недоверие во взгляде, а потом улыбка.

– Ты самая решительная и сильная, из всех людей, что я встречал, любимая.

Глава 52.

Если я был когда-либо сильный, то лишь потому, что она стояла за моей спиной.

Маргарет Митчелл “Унесенные ветром”

Перевожу взгляд в зеркало заднего вида, оттуда на меня смотрят два усталых зеленых глаза в окружении пушистых черных ресниц, слегка прикрывающих не малые синяки под глазами. Я прекрасно понимала, что так выматываться не хорошо, но еще сильнее вдавливала педаль газа в пол.

Жить на два города сложно, но иначе пока не получалось.

Игорь Дмитриевич Соколов оказался далеко не глупым человеком, и с ним можно было иметь дело. Во всяком случае, я была полностью уверена в том, что дела для него важнее шкурных интересов, и он никогда не поставит свои желания выше целей. А это означает,

что хотеть меня, дело второстепенное.

Если мы не будем выбиваться из графика и работать как заведенные, то спустя полгода в сосновом бору под моим родным городом откроется дочерняя клиника, от той, что сейчас в Москве возглавляет Соколов. Николай Константинович встанет на пост главного врача, и мы вновь сможем помогать людям, в еще лучших условиях, чем прежде. О ценовом эквиваленте, мы позаботились так же, сыскав поддержку многих здешних предпринимателей, в число которых входят, не безызвестные Пухов и Калинин, мы будем работать почти за даром, создавая подобие благотворительности.

Все мои пациенты, будут под моей защитой, а это главное.

Я так же отлично понимала, какой силы это удар по деятельности Корсакова, но как говориться, я лишь защищалась.

Салон машины оглушил гудок мчащегося навстречу авто, и я резко вильнула в сторону. Любовь делает меня бесшабашной, пришлось тряхнуть головой в попытке отгородиться от дурных мыслей. Береженого Бог бережет, и я сбавила скорость. Минуты ничего не решают, а накатывающая с самого утра тошнота, была и вовсе тревожным звоночком.

Перевела взгляд на пальцы сжимающие руль, короткие ухоженные ногти, элегантные часы, с которыми я не расставалась даже ночью. Я была занята всегда, время это точка отчета, нуждающаяся в пристальной внимании. Маленькое золотое колечко, каждый раз глядя на него, душу будто грело пламя костра, разгорающееся красным. Красным цветом маленьких камешек, составляющих крест.

До дома еще так далеко и боюсь, я не успею вздремнуть и пары часов, у Егора опять матч, а я обещала приходить впредь на каждый. Кажется, мне действительно начинает нравиться хоккей. Не за правила, или регулярный подсчет очков. Похоже на то, что в этой жизни я уважаю только силу, и те кто может доказать эту силу в честной игре, восхищают меня.

Еще раз прокручиваю в руках руль, врубая музыку громче, я начинаю засыпать, но безрассудно даже не думаю останавливаться. Я знаю свой предел, второе дыхание не миф, кому как не мне об этом знать!

Я чувствовала, как что-то утекает сквозь пальцы, и это было то самое время. Это всегда было время, слишком его мало, чтобы вволю насладиться хотя бы одним человеком. Я выпивала всю его любовь, всю до дна. Час, день, потом годы. Мне было хорошо известно, что не только люди могут отнять себя друг у друга, еще и болезни, вирусы, жизнь.

Это всегда время.

И это всегда жизнь.

Каждый раз, думая об этом слезы подступают к моим глазам. Я слишком боюсь его потерять, больше чем, что либо, на этом свете. Увы, даже больше чем себя. Это странно, как за какие-то месяцы, пусть даже годы, человек может стать тебе дороже твоей же жизни.

В кармане вибрирует телефон и, не отрывая взгляда от дороги, я разблокирую трубку и, откинув прядь волос, подношу ее к уху.

– Слушаю, - мой слишком деловой тон, это был исключительно рабочий номер.