Реактивный прорыв Сталина
Шрифт:
Вместе с креслом КМ-1 был установлен новый комплект кислородного оборудования ККО-5, а снаряжение летчика для высотных полетов состояло теперь из высотно-компенсирующего костюма ВКК-6, гермошлема ГШ-6 (или защитного шлема ЗШ-3 с кислородной маской КМ-32М) и вентилируемого костюма ВК-3 [921] .
Внедрение в производство кресла КМ-1 занимает в истории Горьковского авиазавода особое место.
Для изготовления кресла на заводе на базе фонарной мастерской был создан специальный цех 54, начальником которого был назначен И.С. Силаев [922] . Дела у цеха в период освоения кресла шли очень трудно. Работа требовала исключительной точности и высокой квалификации специалистов. Цех же комплектовался вновь приходящими на завод рабочими,
921
М-ХОББИ, 2000. № 4. С. 38.
922
Силаев Иван Степанович родился в 1930 г. в селе Бахтызине Вознесенского района Нижегородского края (Нижегородской области). В 1954 году окончил Казанский авиационный институт, был направлен на Горьковский авиационный завод, где проработал 20 лет; был мастером, старшим контрольным мастером, начальником бюро цехового контроля, начальником технического бюро; с 1964 года – заместитель начальника производства, с 1965 года – заместитель председателя завкома профсоюзов, с 1966 года – заместитель главного инженера, с 1969 года – главный инженер завода. В 1971 – 1974 гг. директор Горьковского авиационного завода. В 1974 – 1977 гг. – заместитель министра, в 1977 – 1980 гг. – первый заместитель министра авиационной промышленности СССР, в 1980 – 1981 гг. – замминистра станкостроительной и инструментальной промышленности СССР. С 1981 по 1985 г. – министр авиационной промышленности СССР. С 1985 года – зам. Председателя Совета министров СССР, председатель Бюро Совета министров по машиностроению. С 1990 г. – Председатель Совета министров РСФСР, глава Правительства Российской Федерации. Член КПСС с 1959 года. Делегат XXVI, XXVII съездов КПСС. Член ЦК КПСС с 1981 года. Депутат Верховного Совета СССР с 1981 года, Герой Социалистического Труда (1975 г.). Лауреат Ленинской премии (1972 г.) См.: Промышленно-хозяйственная элита Нижегородской области. 1917 – 1996: Научно-справочное издание / Сост. В.И. Белоус, Л.П. Гордеева, О.А. Колобов, В.В. Смирнов. – Нижний Новгород: КиТиздат, 1996. С. 121 – 122.
По проверенной и неоднократно себя оправдавшей в заводской практике системе директор специальным приказом на этот решающий участок направил производственную группу эксплуатационно-ремонтного отдела (ЭРО).
За очень короткий срок кадровые рабочие ЭРО изучили технические требования к сборке кресел и перешли на самостоятельный выпуск их по всему технологическому циклу. Два месяца рабочие ЭРО работали на этом участке. За этот срок цех 54 набрал мощности, рабочие приобрели необходимую квалификацию.
Кресла из цеха 54 шли в КИС цеха 50, где непосредственно на самолете проводилась их отладка и регулировка. И этот участок в технологической цепочке оказался узким в технологическом плане, поэтому и сюда были направлены рабочие ЭРО. Представители заказчика, контролировавшие каждый самолет, высоко оценивали результаты их работы.
Самоотверженно трудились на освоении кресел КМ-1 по всему циклу мастера Н.Ф. Голиков, А.И. Дорин, Б.Ф. Фадеев, Б.В. Голованов, Н.И. Катышев, рабочие В. Мазуров, Н. Панфетов, С. Кириллин, И. Дорин, В. Аксенов, Н. Кондрашин, М. Алексеев, И. Гусев.
Отличное знание катапультного кресла в дальнейшем очень пригодилось заводским специалистам. В эксплуатации они выступали уже в качестве инструкторов по переучиванию технического состава ВВС.
Располагая большим опытом по креслу КМ-1, коллектив ЭРО проявил творческую инициативу и создал специальный стенд-тренажер катапультного кресла для летчиков.
Стенд имел полную имитацию процесса катапультирования. В тренажер были искусственно заложены варианты неисправностей для проверки действий летчика в аварийных ситуациях. Стенд позволял также техническому составу глубже изучать конструкцию КМ-1. НИИ ЭРАТ дало высокую оценку тренажеру, оборудовало им летающие лаборатории [923] .
923
«Мы с трудностями начинали…» // Рабочая жизнь. 1997. 14 июня.
Обеспечению высокого качества средств спасения на заводе № 21 уделяли большое внимание. После сборки фонарь и сиденье проверялись на специальных стендах, имитирующих кабину самолета и оборудованных контрольно-записывающей аппаратурой [924] .
Дальнейшим
924
ГУ ЦАНО. Ф. 2066. Оп. 11с. Д. 563. Л. 85.
В комплексе с РСЛ, выдающей сигнал дальности, прицел АСП-ПФ дал возможность в дневных условиях вести как визуальную прицельную стрельбу ракетами и неуправляемыми реактивными снарядами, так и любой вид бомбометания. ПК-визир «Самоцвет» в комплексе с РЛС и АСП-ПФ предназначался для обнаружения цели и прицеливания по ней при стрельбе в ночное время при простых метеоусловиях вне зависимости от высоты полета.
Работы проводились на МиГ-21ПФ № 76210103 после завершения на нем государственных испытаний системы СПС. Его переоборудование было закончено 17 октября 1962 г. Кроме того, как и на машине № 76210101 были проведены соответствующие доработки для установки РЛС РП-21 и системы вооружения К-51. Для подхода к новому оборудованию в фюзеляже был сделан второй силовой люк с правой стороны, симметрично левому. Были установлены запросчик-ответчик СРЗО-2М «Хром-Никель», система ближней навигации «Искра» и зеркало для обзора задней полусферы.
Установка нового прицела заставила конструкторов ОКБ полностью перекомпоновать кабину пилота: прицельную головку АСП-ПФ разместили на месте индикатора РЛС, ПК-визир «Самоцвет» расположили рядом с ней, изменили доску приборов и пульты, а поперечная балка была выполнена с учетом нового размещения индикатора РЛС. Прозрачный бронеблок был снят и заменен ветровым стеклом [925] .
27 декабря 1962 г. самолет Е-7М был предъявлен в ГК НИИ ВВС на государственные испытания. Одновременно, по согласованию с ВВС, он был подключен совместно с МиГ-21ПФ № 76210101 к госиспытаниям системы вооружения К-51. Для этого под крылом на серийные держатели БДЗ-60 – 21У вместо АПУ-13 с ракетами РС-ЗС устанавливались пусковые установки ПУ-12 – 40 с ракетами РС-2-УС. Самолет мог также комплектоваться вторым вариантом пусковой установки – АПУ-7. В процессе испытаний были доработаны прицел АСП-ПФ и РЛС РП-21.
925
История конструкций самолетов в СССР 1951 – 1965 гг. – М.: Машиностроение, 2000. С. 286.
В 1964 году самолет Е-7М успешно прошел государственные испытания и был рекомендован к принятию на вооружение. Однако новое прицельное оборудование было внедрено в серию только на модификации МиГ-21С (Е-7С). В серийном производстве истребители МиГ-21ПФМ, с машины № 94МС01 (20-я серия) получили модернизированную РЛС РП-21М, радиовысотомер РВ-2УМ, радиокомпас АРК-10 с системой отсчета дальности, кресло КМ-1 с усовершенствованным управлением положения сиденья. Предусмотрели и подвеску контейнера с двухствольной пушкой ГШ-23.
МиГ-21ПФМ сохранил такие же заводские обозначения, как и МиГ-21ПФС, – тип 94. Кроме того, к этому времени в конструкцию МиГ-21ПФС уже было внесено такое количество изменений, что их тоже стали называть МиГ-21ПФМ. Таким образом, самолеты одной и той же серии могли в ранних документах называться «ПФС», а в более поздних – «ПФМ». Например, машина № 94210818, потерпевшая аварию на аэродроме Мары 6 октября 1964 г., по документам проходит как МиГ-21ПФС, а машина № 942101819, потерпевшая катастрофу 13 октября 1967 г. в Северной группе войск на аэродроме Колобжег (Польша) – как МиГ-21ПФМ.
Истребители-перехватчики МиГ-21ПФ (тип 76) и его модификации строились серийно на Горьковском авиазаводе в период с 1961 по 1968 г. для ВВС и ПВО СССР. Их выпуск составил: в 1961 году 25 машин, в 1962-м – 135, 1963-м – 310, 1964-м – 47, 1965-м – 8 самолетов. МиГ-21ПФМ (тип 94) выпускали в 1963-м в количестве 25, 1964-м – 320, 1965-м – 397 и в 1966 году – 202 самолета. Кроме того, в агрегатах было изготовлено самолетов тип 76 в 1961 – 1965 гг. соответственно: 10, 35, 16, 52 и 120 машин [926] .
926
«МиГ» между прошлым и будущим. С. 61.