Ребрендинг смысла жизни
Шрифт:
– - переход в осознанный сон без сновидений
Когда я привык к осознанным сновидениям, они стали естественной частью моей жизни. Я научился увеличивать продолжительность сновидений, управлять своим телом и "картинкой". Устраивание сексуальных оргий или акробатических этюдов во сне довольно скоро уступило место исследованию: я занял позицию стороннего наблюдателя в собственном сне. Я стал свидетельствовать свои сновидения.
Правда, это получилось не сразу, а когда стало получаться, результат не был таким уж однозначным. Когда я покончил с тотальной вовлеченностью в сон с обычным сюжетом,
Постепенно я научился быть одновременно и участником сновидений и их свидетелем.
Быть свидетелем сновидений означает наблюдать их с полным самообладанием, что дает возможность направлять и продлевать сновидение по своему произволу.
Сновидящие не теряют осознания, когда засыпают, они сновидят всё, что им заблагорассудится и просыпаются, так и не перестав осознавать. Такой мощный опыт я испытывал всего несколько раз.
Осознанные сновидения приводят к большим изменениям в восприятии, существенно влияют на освобождение от привычных, "автоматических" привязанностей. Ближайшим следствием осознанных сновидений является уход от отождествления моего "Я" с моим телом. Осознанные сновидения предоставляют доступ к физическим и биологическим законам, где это и другие тождества теряют значения.
Уменьшается и привязанность к "эго". Скажем, вы осознаете сон, в котором играете "несвойственную" вам социальную роль или в котором вы - совсем не вы или вообще не человек. Значимость ваших обычных социальных привязок стремительно падает...
Крайне любопытным случаем является осознанный сон без сновидений - есть осознание, но картинок нет, и нет вообще ничего, кроме осознания. Такой сон освобождает сознание от самых "закоренелых" привязок, поскольку сновидящему вообще не с чем отождествить себя, и поскольку, вообще говоря, ничего и нет, только голое осознание.
4.3 Условность границы между сном и бодрствованием
По мере роста продолжительности осознания и управляемости сновидения, осознанные сновидения перестали быть для меня своего рода озарениями. Они стали полноценным жизненным опытом. Сновидения перестали быть "просто сном", и в результате я расстался с привязанностью к существованию границы между сном и бодрствованием.
Ведь и "здесь", и "там" я могу думать, смотреть, перемещаться. Сон - это не вычеркнутое из жизни время - время потерянного осознания. Сон - это время, когда я осознанно воспринимаю мир лишь несколько иначе, чем в состоянии бодрствования.
Раньше я такого и представить не мог! Пока сон был простым выключением сознания на несколько часов, я не воспринимал его серьезно. Я целиком принимал социальную договоренность: "сны нам всего лишь снятся". Но моя позиция изменилась.
Мы отвергаем сны потому, что они не соответствуют привычному контексту жизни, но этот аргумент не является решающим. Я не думаю, что я сейчас сплю и вижу сон, но я не могу доказать этого. Более того, в своих снах я часто ошибался, начет того сплю я или нет. С тех пор как мои сны стали ярче и осознаннее, граница между
Полноценный опыт, получаемый мной в осознанном сне, я стал переносить в состояние бодрствования. Я стал учится новому во сне, и полученное знание пригождалось мне наяву. Между моими снами и моим бодрствование происходил диалог. Дневные практики увеличивали осознанность во сне, а опыт осознания во сне помог уничтожать дневные ограничения и привязанности.
Но и на этом развитие не закончилось. В некий момент меня озарило: измененное восприятие зависит не от того, сплю я или нет, а от того, насколько я сконцентрирован на привычных моделях окружающего мира. Во сне (как мне кажется, благодаря общей расслабленности) эта привязанность исчезает. Но ведь сегодня я могу так расслабиться не только во сне! Я могу иначе, "по-сонному" воспринимать и наяву. Сон - это только необычное состояние сознания и тела, и это необычное состояние можно сформировать наяву. Я, разумеется, стал практиковать новые состояния.
Я стал переносить опыт необычного осознания из снов в явь. Я стал видеть сны, бодрствуя.
4.4 Виденье
Поскольку понимание условностей всех границ физического мира - это крайне необычная парадигма, не стоит думать, что мне было просто хотя бы признать такую возможность. Я читал десятки книг, я медитировал, я искал в себе привязанности, искал зачатки новой веры и даже зачатки сумасшествия. Я изучал опыт других практиков, я мучительно искал крохи чего-то полезного.
Я твердо хотел получить новый опыт и остаться при этом разумным и эмоционально устойчивым человеком. Чтобы адекватно интерпретировать свой новый опыт, я еще раз взглянул на все то, что я проделал, я подытожил, каким образом возник мой новый опыт.
Итак, сначала я научился не думать и услышал тело. Затем, добившись управляемости эмоций, я получил доступ к пиковым переживаниям.
Повышение осознанности привело к опыту осознанных сновидений и пониманию условности некоторых моделей. Здесь начало рушиться привычное восприятие физического мира.
Что будет, если соединить все это и усилить? Я понял, что синтез практик настолько ослабит мои привязанности к шаблонам привычного реагирования, что появится возможность получить доступ к первообразам - данным от внешнего мира, которые еще не успели проявиться в форме привычных ощущений или образов воспринятых предметов.
Таким образом, следующим мощным этапом моего развития стал доступ к виденью - восприятию мира в форме еще не освоенных сознанием образов.
Подобный опыт, разумеется, приводит к осознанию условности таких моделей, как "физическое тело", "время", "пространство".
Не могу сказать, что я глубоко продвинулся в этом направлении. Скорее только чуть-чуть прикоснулся к нему, и меня еще только ждет мир-сказка, встречу с которым обещают годы усердной практики. Но уже на данном этапе усиление восприятия дарит мне совершенно новый опыт виденья мира и понимания его законов. А при определенной практике у меня появляется возможность управлять этими состояниями и, соответственно, получать новые возможности развития.
4.5 Новые возможности действия