Ребут
Шрифт:
— Ты в порядке? — спросила я, тяжело дыша.
— Да. Я могу продолжать идти.
Я глянула на небо, когда другой шаттл пролетел над головой, и решительно шагнула из-за дерева. Где-то недалеко чьи-то сапоги хрустели листьями, и я прищурилась, разглядывая темноту. Они не использовали фонарики, что было умно. Легче было подкрасться к нам таким образом.
Я кивнула Каллуму, прикладывая палец к губам и делая осторожный шаг на запад. Он последовал моему примеру, и мне захотелось обнять его за тихие шаги. Я осторожно прошла мимо упавшей ветки
Мы крались сквозь деревья, пока я не смогла больше слышать наших преследователей. Было тихо; лишь звуки ветерка, шелестевшего листвой, и отдаленный гул двигателя шаттла.
— Бежим? — прошептала я Каллуму, поворачиваясь лицом на юг.
Он кивнул в знак согласия, его серьезные глаза встретились с моими, но на его губах начал образовываться намек на улыбку.
Я позволила себе улыбнуться лишь на мгновение. Потом мы побежали.
Глава 23.
Тишина обволакивала меня. Я никогда не испытывала такой тишины раньше. Я знала звуки города, или звуки шаттлов, или звуки дыхания Эвер, когда она пыталась заснуть, но этот вид тишины был совершенно незнаком. Я чувствовала себя незваным гостем в этом мире. Мы были вне Розы, но я находилась словно на новой планете, где не было ничего, кроме Каллума и ветра, мягко играющего на моей коже.
Деревья обеспечивали надежное укрытие, но почва была неровной, усеянной листьями, ямами и упавшими ветками. Я прыгала, уворачивалась и спотыкалась, но мое дыхание выровнялось, когда я исцелялась, и я стала подгонять Каллума.
Исцеление доставляло только кратковременное облегчение, и я замедлилась, когда мой желудок перевернулся в знак протеста. Мы пробежали всего лишь около четырех миль, но мое лицо горело, а ноги стали неустойчивыми. Каллум оглянулся на меня и его брови свелись вместе. Он сбавил скорость, дернув мою руку, чтобы остановить меня.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула.
— Да. Я просто голодна.
Я не ела нормальной еды уже больше двадцати четырех часов, и мое тело не принимало долгого бега на таком маленьком количестве топлива. Оно привыкло к хорошей и регулярной пище на протяжении пяти лет.
Я чувствовала себя хуже, все еще стоя на месте, и вздрогнула, потянувшись к левому плечу. Я почувствовала жесткий комок от пули, застрявшей там. Моя кожа заросла над ней.
Я попыталась оттолкнуть боль, но это было тяжелее, когда я была слабой. Она пульсировала, отказываясь быть проигнорированной, и я нахмурилась. Как раздражает.
— Что? — спросил Каллум, потянувшись к моему плечу.
Я сбросила его руку, отворачивая лицо. Мне не нравилось, когда кто-то был способен прочитать эмоции на моем лице. Я не думала, что кто-то когда-нибудь сможет это сделать, даже когда я была человеком.
— Ничего, — буркнула я. — Там пуля.
Он снова потянулся ко мне, и я позволила его руке прижаться к моей куртке, а пальцам найти то место.
— Хочешь,
Я колебалась, оглядываясь вокруг. Было темно, безлюдно. Мы были все еще далеко от Остина, но достаточно далеко за пределами Розы, чтобы оторваться от шаттлов и офицеров. Ветер выбил несколько прядей из моего конского хвоста и я отбросила их прочь.
— Может быть, нам стоит просто продолжать идти.
Каллум ухмыльнулся, протягивая руку.
— Просто дай мне нож.
Я вытащила его из моих штанов и положила ему в руку. Я почувствовала небольшой прилив облегчения от того, что он не согласился продолжать бежать. Это было последним, чего я хотела.
— Пожалуй, будет проще, если ты сядешь, — сказал он, в то время как я сбрасывала куртку.
Я огляделась в последний раз, прежде чем медленно сползти на землю и скрестить ноги. Я резко закрыла глаза, когда все во мне рухнуло в груду истощения. Пальцы Каллума коснулись моей руки, когда он сел позади меня, и я вздрогнула от его прикосновения. Его пальцы нащупали отверстие пули, сделанного в моей рубашке и, когда он заговорил, я почувствовала его дыхание на своей шее.
— Тебе нужно опустить один рукав, — сказал он.
Я просунула руки через рукава рубашки и позволила им повиснуть на моей шее над майкой.
— Эм, мне просто поковырять там ножом? — спросил он, крепко держа меня за плечо одной рукой.
— Да. Тебе не обязательно быть осторожным. Было бы лучше сделать это быстро.
— Хорошо.
Он медленно выдохнул, и я почувствовала, как кончик ножа ткнулся мне в кожу. Я закрыла глаза, когда он надавил сильнее. Было легче блокировать боль, чувствуя его дыхание на шее и тепло его тела за мной.
Пуля упала на землю с глухим стуком, и Каллум отвел нож в сторону, скользнув руками вниз по моим рукам. Он наклонился вперед, пока его щека не коснулась моего лица, и короткие пряди слегка защекотали мою кожу. Он переплел свои пальцы с моими, повернув голову так, чтобы его губы коснулись моего виска.
— Это самая противная вещь, которую я когда-либо делал, — прошептал он с ноткой веселья в голосе.
Я засмеялась, и он сжал мою руку, его губы изогнулись в улыбке. Я обернулась, и наши глаза встретились, а затем и наши губы на очень короткое мгновение. Он был тем, кто отстранился, обеспокоенный взгляд вернулся на его лицо.
— Ты хочешь попытаться найти еду? — спросил он. — Ты выглядишь изнуренной.
Я отпрянула от него, вставляя руки обратно в рубашку.
— Я в порядке. Давай просто продолжим идти.
Он выглядел так, будто хотел возразить, но когда я надела куртку и начала идти, он последовал за мной без слов. Я кратко осматривалась, пытаясь поймать взглядом животное, но никого не видела, и мы все равно не могли развести костер, чтобы приготовить его. КРРЧ могли увидеть дым.
Было странно идти, обходясь без езды, будучи ребутом. Человеку было бы некомфортно, мучительно и изнуряюще. Голод брал вверх, я не могла думать ни о чем другом.