Рецепт от одиночества
Шрифт:
Будильник зазвонил, видимо, раньше времени. Продирая глаза, Фэй не смогла сразу сориентироваться, долго нащупывала часы в темноте, пока не отключила звонок. Потом легла на спину в благословенной тишине и обвела глазами комнату. Холодный утренний свет был неумолим. Фэй медленно осознала, где находится, и вспомнила минувшую ночь.
Она поднялась, накинула халат, прошлась щеткой по всклокоченным волосам и на цыпочках пошла в ванную. Джеральд не подавал никаких признаков жизни.
Фэй приняла душ, потом постучала в гостиную. Ответа не было. Она еще раз постучала,
– Джеральд!
Снова ни звука. Она предприняла третью попытку. Застучала еще сильнее.
– Джеральд, проснись. Уже восемь.
Он не отвечал. Из гостиной не донеслось ни звука. Фэй начала беспокоиться. Она тронула ручку двери, и та поддалась. Фэй осторожно раскрыла дверь пошире и заглянула в комнату. На диване высилась гора. Фэй узнала свою куртку, брошенную вместе с пальто Джеральда поверх одеяла, которое она принесла из спальни.
Под этой горой одежды просматривались очертания длинной фигуры с взлохмаченной головой.
– Джеральд! – закричала Фэй, но лежавший не шевельнулся.
Она прислушалась. Дыхания не слышно. Ее сердце внезапно провалилось в пучину ужаса. Он не дышит. Ночью переутомился, сидя за рулем и не позволяя ей вести машину. Но Джеральд уже не юноша, как бы ему ни хотелось доказать обратное. Зачем он так упрямился, вел себя как упрямый осел!
Конечно, у него невероятное самомнение. Он всегда старается что-то доказать.
Фэй подошла к постели, опустилась на колени и отвела покрывало; ей предстало лицо Джеральда: веки сомкнуты, щеки порозовели, губы слегка раскрываются от спокойного равномерного дыхания. Внезапно обессилев от облегчения, Фэй зажмурилась. Постепенно страх проходил, на его место пришел гнев. Схватив соню за плечо, она решительно встряхнула его.
– Джеральд, вставай же! Просыпайся, черт возьми!
Его веки задрожали, он открыл глаза и бессмысленно уставился на Фэй.
– Что? Это ты, Фэй? Да что за дьявольщина…
– Уже девятый час, и я уж не знаю, как долго не могу тебя разбудить. Я думала, ты умер или еще что-нибудь с тобой. Ты будешь вставать, наконец?
Фэй начала подниматься с колен. Однако Джеральд схватил ее за руку и потянул вниз. Потеряв равновесие, она упала на него, вскрикнув от неожиданности.
– Ты что это делаешь! Не смей! – стала сопротивляться Фэй.
У нее захватило дух. Она попыталась снова выпрямиться, но добилась только того, что Джеральд толкнул женщину набок, затем сильными руками прижал ее плечи к постели. Потрясенная и ошеломленная, Фэй закричала:
– Пусти меня, будь ты неладен!
В этот момент она обнаружила, что Джеральд спал нагим. Вид его стройного, подтянутого тела подействовал, как неожиданный удар. Фэй задрожала и не могла отвести взгляд. Она продолжала, не отрываясь, смотреть на эти широкие, сильные плечи, мощную грудную клетку, плоский живот и тонкую талию, на темные, жесткие завитки волос у бедер.
Джеральд видел взгляд Фэй. Он задышал чаще, лицо покрылось темным румянцем. Хриплым голосом он шепнул:
– Не кричи на меня, Фэй. Я этого не люблю.
Она подняла голову и глянула ему в глаза. Джеральда
– М-мы… М-мы д-должны спешить. Н-надо собираться, – с трудом проговорила Фэй.
Джеральд склонился над ней, медленно приник к ней лицом, и пульс у Фэй взбесился: она слышала громкие удары на шее, на запястьях, между грудями.
Она запротестовала испуганно и отрывисто:
– Нет, Джеральд. Все кончено, ты это знаешь. Я не позволю тебе больше прикасаться ко мне. Я не хочу…
Его разгоряченный рот заставил Фэй замолчать.
«Я не поддамся ему, не позволю, – твердила она себе. – Он теперь не смеет. Ни за что!»
Фэй повторяла эти слова, словно спасительное заклинание.
Но в крови разгорался пожар. Она чувствовала, как глубокая, жгучая боль пронизывает все тело. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они занимались любовью. Ее терзало отчаяние на протяжении многих недель, и она умирала от желания прикоснуться к близкому ей человеку. Фэй хотела, чтобы его руки бродили повсюду, как путешествовали только что ее глаза по телу Джеральда.
Он распахнул полы ее халата и забрался под одежду. Фэй ощущала, как его рука источает тепло на груди, как нежны и ласковы его длинные пальцы. Она резко оттолкнула руку Джеральда, отвела в сторону рот, чтобы лихорадочно прохрипеть:
– Нет. Перестань.
Джеральд наклонился ниже, его губы скользнули по изгибу шеи, по плечам, по выпуклостям грудей; чувственный язык ласкал соски, вызывая дрожь наслаждения во всем теле женщины.
Она закричала испуганно:
– Не надо… Не надо…
Свободной рукой Джеральд отвел вверх подол ее ночной рубашки и трепетно начал свое путешествие меж бедер; тонкие нежные пальцы скользнули во влажную, теплую расселину.
Фэй неистово вскрикнула, бессознательно выгнулась в экстазе. Глаза ее наконец сомкнулись. Джеральд придвинулся ближе, его плоть обжигала бедра. Фэй услышала яростное дыхание. Он вошел в нее…
8
Чуть позже она начала молча плакать; слезы безостановочно скатывались по лицу. Джеральд повернулся к ней.
– Фэй, что с тобой? Не надо, милая, – бормотал он, обхватив ее руками и прижимая к себе.
В его объятиях было тепло и уютно. Рука Джеральда гладила ей спину. Однако Фэй пыталась вырваться, содрогаясь от рыданий.
– Нет! Оставь меня в покое. Как ты только можешь! Я же сказала, что больше не желаю секса с тобой. Как ты посмел?
Они занимались любовью так бурно, что отголоски еще чувствовались. Потрясение немного напоминало агонию, бурную развязку после долгих недель отчаяния. Фэй и жаждала ее, и негодовала на себя за то, что уступила, что поддалась соблазну.
Ведь она была полна решимости никогда больше не заниматься с ним любовью до тех пор, пока не убедится, что Джеральд любит ее достаточно сильно. Пока он не докажет, что может предложить ей нечто гораздо большее, чем только чувственное наслаждение. Но стоило Джеральду коснуться ее, и она сразу же сдалась. Как ей не презирать себя?