Речи бунтовщика
Шрифт:
Можетъ быть, вы смиритесь и, не видя возможности измнить свое положеніе, скажете: „Цлыя поколнія покорялись этой участи, и я, не имя силы протестовать, долженъ также покориться! Что-же, буду работать, а тамъ посмотримъ!”
Пусть будетъ такъ! Жизнь сама васъ научитъ.
Придетъ день, когда наступитъ ужасный кризисъ, который убьетъ цлую отрасль промышленности, и тысячи рабочихъ останутся безъ заработка; семьи ихъ будутъ гибнуть отъ голода. Вы, конечно, всми силами будете бороться съ этимъ бдствіемъ. Но вскор вы увидите, что ваша жена, вашъ ребенокъ, вашъ другъ изнемогаютъ отъ лишеній; таютъ на вашихъ глазахъ и, за недостаткомъ пищи и ухода, медленно чахнутъ и молча умираютъ въ своемъ темномъ углу. А жизнь, которой нтъ дла до этихъ жертвъ,
Когда хозяинъ уменьшитъ вашу заработную плату, не брезгуя этими грошами, чтобъ округлить свое состояніе, и вы будете протестовать, онъ вамъ надменно скажетъ:
— „Питайтесь воздухомъ, если не хотите работать за эту цну”.
Вы поймете тогда, что вашъ хозяинъ не только хочетъ содрать съ васъ шкуру, но смотритъ на васъ, какъ на существа низшей расы, что онъ не довольствуется тмъ, что своими деньгами держитъ васъ въ когтяхъ, но и стремится сдлать изъ васъ раба во всхъ отношеніяхъ. Тогда, — или вы покоритесь, откажетесь отъ человческаго достоинства и молча будете переносить всякія оскорбленія; или же кровь бросится вамъ въ голову, вамъ станетъ противна ваша работа, вы возстанете и, получивъ расчетъ отъ хозяина, поймете, что правы соціалисты, когда говорятъ:
— „Возстань, возстань противъ экономическаго рабства, такъ какъ въ немъ источникъ всякаго рабства!”
Тогда вы придете въ ряды соціалистовъ и будете вмст съ ними работать надъ уничтоженіемъ всякаго рабства: экономическаго, политическаго и соціальнаго.
Наступитъ день, когда вы узнаете о судьб, постигшей молодую двушку, горячо любимую вами за ея открытый, честный взглядъ, стройный станъ, оживленную рчь. Посл долгихъ лтъ голода и нищеты, она ршилась покинуть деревню и похала въ городъ искать заработка; она знала, что борьба за существованіе тяжела, но надялась честно заработать кусокъ хлба. Въ город за ней сталъ ухаживать состоятельный юноша, увлекъ ее своимъ краснорчіемъ, и она отдалась ему со всею страстью молодой чистой души. Черезъ годъ бдная двушка была брошена, съ ребенкомъ на рукахъ. Она не упала духомъ, продолжала бороться, но не вынесла нищеты и страданій и умерла въ больниц... Что же сдлаете вы тогда? Утшитесь пошлыми словами: „Она не первая, не послдняя”, и пойдете съ товарищами въ ресторанъ, оскорбляя непристойными словами память несчастной двушки? Или же возмутитесь до глубины души, постараетесь найти мерзавца-соблазнителя и отомстить ему за его преступленіе? Но во всякомъ случа, вы призадумаетесь надъ причинами подобныхъ фактовъ, ежедневно повторяющихся, и поймете, что изъ этого положенія нтъ выхода, пока общество раздлено на угнетенныхъ тружениковъ и праздныхъ жуировъ со скотскими наклонностями. Вы поймете, что необходимо уничтожить эту пропасть, и придете въ ряды соціалистовъ.
А вы, женщины изъ народа, можете-ли вы быть равнодушными къ подобнымъ исторіямъ? Лаская блокурую головку, нжно прильнувшаго къ вамъ ребенка, не задумываетесь-ли вы надъ участью, ожидающей его при современномъ соціальномъ стро? Хотите-ли вы, чтобъ ваши сыновья прозябали подобно тому, какъ прозябалъ вашъ отецъ, всю жизнь думая о куск хлба, не имя другихъ радостей, какъ посщеніе кабака?
Хотите-ли вы, чтобъ вашъ мужъ и вашъ сынъ оставались во власти перваго встрчнаго, получившаго отъ отца капиталь для эксплоатаціи? Согласны-ли вы, чтобъ они оставались пушечнымъ мясомъ, рабами капиталистовъ, навозомъ, удобряющимъ поля богачей?
Нтъ, тысячу разъ нтъ! я знаю, какъ вы возмущались, когда ваши мужья, смло начавши забастовку, покорно приняли унизительныя условія, предложенныя имъ надменнымъ тономъ толстымъ буржуа! Я знаю, какъ вы восторгались
Зная все это, я увренъ, что и вы, современныя женщины, примкнете къ тмъ, кто работаетъ надъ завоеваніемъ лучшаго будущаго.
Вс вы, честные молодые люди, крестьяне, рабочіе, чиновники, солдаты, вы поймете ваши права и придете къ намъ. Вы придете помогать вашимъ братьямъ пролагать путь революціи, которая уничтожитъ рабство, разрушитъ старыя традиціи, откроетъ человчеству новые горизонты, даетъ истинную свободу, истинное равенство, трудъ для всхъ, всеобщее пользованіе плодами своихъ трудовъ и счастливую раціональную жизнь!
Тогда намъ не скажутъ, что мы маленькая горсточка, не имющая силъ достигнуть намченной нами цли.
Сдлаемъ подсчетъ и узнаемъ, сколько насъ, жертвъ неправедливости. Крестьяне... Насъ, работающихъ на другихъ, довольствующихся овсомъ, предоставляя пшеницу хозяину, цлые милліоны; мы составляемъ большую часть человчества. Рабочіе... насъ, ходящихъ въ лохмотьяхъ, изготовляя шелка и бархатъ для богачей, тоже немало: когда свистки заводовъ и фабрикъ предоставляютъ намъ кратковременный отдыхъ, мы, какъ бушующее море, заливаемъ улицы и площади большихъ городовъ.
Страждущіе и угнетенные, мы грозная сила, — океанъ, способный все поглотить. Стоитъ намъ захотть, и мы въ одинъ мигъ завоюемъ счастье всего человчества.
Война.
Современная Европа представляетъ собою крайне печальное и назидательное зрлище. Съ одной стороны, царитъ вчная сутолока дипломатовъ и маклеровъ, увеличивающаяся съ головокружительной быстротой, какъ только почуется запахъ пороха на старомъ континент. Заключаютъ, расторгаютъ союзы; какъ скотомъ, торгуютъ людьми, чтобъ обезпечить себ союзниковъ. „Столько-то милліоновъ головъ гарантируемъ мы вамъ, столько-то десятинъ пастбищъ, такіе-то порта для вывоза шерсти”, говорятъ они, искусно обманывая другъ друга въ этой купл и продаж. Вотъ что называется дипломатіей на ихъ политическомъ жаргон.
Съ другой стороны, вооруженіе растетъ безъ конца. Каждый день намъ приноситъ новые усовершенствованные способы истребленія себ подобныхъ, новые расходы, новые займы, новые налоги. Кричать о патріотизм, распространять шовинизмъ, разжигать вражду между народами стало самымъ выгоднымъ занятіемъ политики и журналистики. Не щадятъ даже дтства: наряжаютъ ребятишекъ солдатами, даютъ имъ оружіе и вселяютъ ненависть къ пруссаку, англичанину, итальянцу. Внушаютъ слпое повиновеніе существующему правительству, будь оно черное, блое или синее. Когда же этимъ дтямъ минетъ двадцать одинъ годъ, ихъ, какъ вьючныхъ животныхъ, нагрузятъ патронами, провіантомъ, утварью, дадутъ въ руки ружье и заставятъ маршировать подъ звуки трубъ. Они будутъ по первому приказанію убивать другъ друга, душить, какъ дикіе зври, никогда не спрашивая себя, къ чему, съ какою цлью? Будутъ-ли передъ ними голодные бдняки нмцы, итальянцы или даже собственные братья, доведенные до возстанія нуждой и голодомъ — раздалось приказаніе, прозвучали трубы — надо убивать!
Вотъ къ чему сводится вся мудрость нашихъ правителей! Вотъ, что они способны дать намъ, въ то время, какъ угнетенные труженики всхъ странъ протягиваютъ другъ другу руки черезъ границы!
„А! вы не хотли соціализма, — такъ у васъ будетъ война, война, продолжающаяся тридцать, пятьдесятъ лтъ!” — говорилъ Герценъ посл 1848 года. Его предсказаніе сбылось; если громъ пушекъ и умолкаетъ на время, то вскор онъ раздается съ новою силой въ другомъ мст. Европейская война — всеобщая хватка всхь народовъ — угрожаетъ вамъ вотъ уже десять лтъ, и никто не знаетъ, за что придется драться, съ кмъ, съ какою цлью, во имя какихъ принциповъ?