Red is my favourite colour

bzlkt

Я усердно тренировалась до первых сумерек, пока не стала валиться с ног — надо же как-то компенсировать своё отсутствие на квиддиче. Спэвин вёл себя терпимо, изредка делая замечания, но в сравнении с прошлым разом это будто был другой человек. С чувством выполненного долга я впервые за эти дни ощутила накапливаемую в теле силу.

Следующий день был последним, когда мы должны были посещать Министерство, поэтому я пребывала в приподнятом настроении, предвкушая первый выходной. Мы с профессором

решили провести его снова под Раем, но меня больше прельщала не возможность побывать у странных Моррисов, а повидаться перед отъездом с Асей, ведь я сглупила и не дала ей адрес, по которому она могла бы отправлять мне письма.

Не знаю, что наговорили Корбатову в Министерстве, но он стал в разы осторожнее и мнительнее по отношению ко мне: не отпускал на улице ни на шаг, а также постоянно спрашивал о моём самочувствии. Меня умиляла такая забота, но в то же время настораживала. Как бы я ни пыталась выведать хоть что-нибудь у Спэвина, он отмахивался и говорил, что мне обо всём расскажут в школе.

Скорая перспектива вернуться в Хогвартс одновременно окрыляла и пугала. В животе не прекращали свой трепет бабочки, и в какой-то момент это стало надоедать — я не могла найти себе места, постоянно дёргалась и маялась, пока мы ехали в карете к ферме Моррисов.

Теперь, после тех самых писем, я предвкушала своё возвращение, потому как убедилась, что меня там ждут. Однако письмо Гаррета выбило из колеи, и как только я представляла, что снова увижу общающихся и обнимающихся Саманту и Себастьяна, начинало мутить. Конечно, я бы могла задать некоторые наводящие вопросы Луизе, но почти била себя по рукам при этих мыслях: нечего там смотреть. Мне должно быть всё равно, что там у Сэллоу за отношения и с кем. Ещё я на Сэллоу не гадала, как какая-нибудь влюблённая дурочка!

Ася также посоветовала мне никак не реагировать ни на письмо Уизли, ни на эту парочку. Раз Себастьян не написал даже тогда, когда писали все, значит общаться он не хочет, а в таком случае я не хочу вдвойне. Если ему понадобится моя помощь, я с радостью помогу по старой дружбе, но не более.

Я силилась улыбаться, но выходило как-то криво, и в Асиных глазах поблёскивали искорки жалости, что меня уязвило.

— Не смотри так. Если ты думаешь, что я расстроилась, то ты ошибаешься, — спрятав взгляд в разбросанных по дороге осенних листьях, надтреснуто проговорила я.

Вместо ответа Ася приобняла меня одной рукой за плечи и уткнулась носом в шею, начав сопеть, как ёж. В детстве мы всегда так делали, когда хотели друг друга развеселить. Я невольно захихикала, вжимая голову в плечи и высвобождаясь из её объятий.

Сегодня в интернат мы привезли целую повозку фермерских продуктов, любезно предоставленных Моррисами. Краснощёкий улыбчивый Бенджамин не принимал никаких возражений, а миссис Морган была только счастлива: лишний раз могла сэкономить на продуктах.

Ася жевала корочку сыра с таким видом, будто впервые

его пробовала. Сначала я умилялась такой картине, а потом меня осенило понимание: это я за последний год ни в чём себе не отказывала в плане еды, даже не задумываясь о том, откуда что берётся. Быстро же привыкла к хорошей жизни.

Грудь сдавило тоской, и я порывисто стиснула подругу в объятьях, сунув ей в карман шоколадку Корбатова из России. Это самое малое, что я могла для неё сделать.

В этот раз наша прежняя стойкость куда-то испарилась, и при разлуке мы обливались слезами, как малые дети. Ася выучила наизусть адрес для писем на случай, если потеряет бумажку. Этот жест окончательно выбил почву из-под ног, и я ураганом запрыгнула в повозку, чтобы не разрыдаться ещё пуще.

Возвращались в гостиницу хмурыми: я-то понятно, почему, а вот Корбатова разговорить совершенно не удалось, и оставалось только гадать, почему он не весел.

Чемоданы собирали тоже с вечера, чтобы утром не бегать по всей гостинице и не будить постояльцев. Я старалась не смотреть на выглядывающий из чемодана пиджак Себастьяна. Хотела даже оставить его здесь, мол, кто-то из гостей забыл, но потом поняла, что таким образом бы смалодушничала. Отдам ему, будто бы ничего не произошло — подумаешь, увезла его тупой пиджак. Надеюсь, это будет последним, что нас с ним связывает.

***

В пятницу на ужине было шумно и как-то чересчур весело. Раньше я бы с удовольствием подхватил общее настроение и, может, уже договорился бы с кем-нибудь отправиться в Хогсмид на выходные, но в этот раз неуёмный гомон лишь раздражал.

Саманта привязалась, как Пивз, и не отлипала ни на минуту. Слава Мерлину, Имельда забрала её хотя бы сейчас, и я мог спокойно поужинать, погружённый в собственные размышления. Сзади кто-то ткнул пальцем в бок, и я подпрыгнул от неожиданности, чуть не подавившись рыбой.

— Ты нормальная? — пробурчал я с набитым ртом, когда увидел крадущуюся сзади Натсай.

— Тс-с, Себастьян, — она приложила палец к губам, — держи. — И протянула мне какой-то клочок бумаги.

Я развернул его и увидел дату: «Воскресенье, 20 сентября; 12:30».

— Что это? — недоумевающе спросил я, пока Онай воровато оглядывалась по сторонам, пригнувшись к скамье. — Ты точно головой не ударялась?

— Придурок, — фыркнула она и выпрямилась. — Я тебе доброе дело делаю, а ты выпендриваешься. — Она показательно выставила вперёд ногу и сложила на груди руки.

— Ну ладно, не дуйся. Что это? — я окончательно прожевал еду и попытался смягчить тон. Натти заговорщицки наклонилась к моему уху и прошептала:

— Амелия сообщила, когда приезжает в Хогсмид. Она написала это только нам с Поппи.

— И что?

— Ты совсем дурак, Сэллоу? — она отпрянула и, сведя к переносице брови, серьёзно посмотрела мне в глаза. — Пойдёшь её и встретишь. — Снова перешла на полушёпот, цедя слова сквозь зубы.

— А, понял-понял, — закивал я и шустро убрал бумажку в карман мантии.