Рекреация
Шрифт:
– Хорошо. До свидания, Рихи. Я еще зайду.
– Зачем? – Немец закурил, окутавшись клубами дыма, скрывшими его лицо. Оказывается, на улицу уже спустилась темнота, а фонари не работали даже в этом приличном квартале.
– Я тебе потом скажу, если хочешь, конечно. Мне нужна помощь человека, который немного владеет ситуацией здесь, в Секеше.
– Я просто бью баклуши. Не жди от меня никакой помощи, приятель.
– Ну, сегодня ты мне легко помог найти бар и опустошить карманы.
– А, ты вон о чем! Если есть
– Договорились. Не знаю, как скоро я смогу зайти. Увидимся.
– Как скажешь.
С этим они разошлись. Оскар долго пробирался темными пустыми улицами, старательно прячась от патрулей и подозрительных темных фигур, вполне могущих оказаться грабителями и убийцами. Мысли его текли в одном направлении – не совершил ли он роковой ошибки сегодня. Можно ли работать с Рихардом в открытую или хотя бы получить от пего наводку? Черт знает. По крайней мере, этот вариант легче и содержит меньше риска, чем многие другие. Пока все идет нормально. Бог даст, дельце выгорит.
Следующие три дня Оскар посвятил скрупулезной слежке за своим новым знакомым. Ему хотелось верить, что делал он это более профессионально, чем венгры. Каждый день с утра до вечера Рихарда пасла команда из трех человек, которые не оставляли его без внимания ни на мгновение. Немцу, казалось, до этого нет дела. Оскар чертовски изматывался, так как ему приходилось наблюдать разом за всеми четырьмя. За время слежки он истоптал ноги до кровавых мозолей, нажил себе головную боль от недосыпания и спалил на солнце нос. Однако все усилия стоили того, чтобы он их потратил: к вечеру последнего дня Оскар на восемьдесят процентов уверился, что Хотцендорфер не работает на венгерскую контрразведку. Остальное он решил оставить на милость божью.
Солнце склонялось к крышам домов, бросая на грязные окна густо-золотые лучи. Оскар стоял у подъезда, прислонившись к шершавой пластобетонной стене и глядя на кувыркающихся в небе голубей. Рихард должен был с минуты на минуту вернуться с теннисного корта, где он убил больше часа времени с какими-то толстыми греками. Оскар решил дождаться его около дома.
Наконец, Рихард не спеша вышел из-за угла. Издали приметив, кто ждет его у родной двери, немец взмахнул рукой.
– Здорово, приятель! – крикнул он довольно дружелюбно. То ли сегодня он выиграл, то ли просто на него нашло хорошее настроение.
Оскар галантно снял шляпу:
– Как дела? Как подруга?
– Все окей. А как у тебя дела?
– Немного устал и опечалился… Кое-какие проблемы, знаешь ли.
– Ого! Неделю в городе, и уже проблемы! Быстро ты. – Рихард приглашающе взмахнул рукой в сторону подъезда. – Прошу!
– Нет, давай поговорим здесь. Немец взметнул вверх брови:
– А что такое? Может, мне об этом и не захочется говорить?
– Может
– Никакие, даже самые большие деньги не принесут пользы мертвому человеку. Но ты можешь начать. Я надеюсь, что быстро соображу, стоит ли мне совать нос в твои дела.
– Ты знаешь, я приехал сюда не прохлаждаться, как некоторые, – многозначительно начал Оскар. Рихард скептически хмыкнул. – Я… скажем так, коммивояжер и привез на продажу товар, вернее, образец. Если нужным людям понравится и у них найдется нужная сумма, я заключаю сделку и от моего поставщика идет целая партия товара.
– Ага, вон в чем дело! Похоже, я могу помочь тебе с консультацией.
– Сколько? Договоримся сразу.
– Нет, я не буду называть сумму. Давай лучше процент со сделки.
– Как скажешь.
– И сделка идет через меня. Продавец – мой, его буду знать только я. Ты – поставка, я – сбыт. Согласен?
– По рукам.
– Тогда главное: что же у тебя в черном коммивояжерском чемоданчике. Здесь очень своеобразный рынок, дружище. Никто не хочет покупать себе бриллианты или унитазы из золота.
– Неужели я показался тебе настолько глупым, чтобы привезти сюда подобное дерьмо? Мои поставщики торгуют оружием нового поколения. Пока ассортимент невелик, но перспективы многообещающие. На настоящий момент я могу предложить лазерный пистолет – небольшое оружие ближнего боя… – Оскар собирался наворотить побольше фантастической чуши о своем псевдотоваре, но увидел, что в этом нет необходимости. Если бы молния вдруг ударила рядом с ногой Рихарда, тот побледнел бы не так сильно. Пальцы его судорожно сжались, сминая сигарету, а лицо превратилось в маску растерянности и недоверия.
– Что? Что ты сказал? – выдохнул немец и закашлялся дымом, который только что с наслаждением вдыхал. Оскар, улыбаясь, глядел па сиявшие красные нимбы над крышами домов. Солнце садилось, а Рихард пытался снова научиться говорить. Сначала ему удавались только короткие выдохи и всхлипывающие вздохи. – Ах-м… И кому ты хотел это продать?
– Не знаю. Венгрия сейчас находится в катастрофическом положении. С ее правительства можно содрать хорошие деньги за оружие, которое может переломить ход войны. По крайней мере, так думают мои боссы.
– Ты с ума сошел!! – воскликнул Рихард, по-детски нелепо взмахнув руками. Тут же он заговорил срывающимся шепотом. – Никогда больше не произноси тех слов, которые ты говорил, если хочешь еще немного поносить на плечах свою старую башку!
Щеки немца покраснели так сильно, будто он был ребенком, а матушка поймала его за подглядыванием за принимающей душ старшей сестрой.
– Но почему? – ловко изобразил удивление Оскар.
– Неужели ты ничего не слышал? Наверное, хочешь играть со мной в игры?