Реквием для меццо
Шрифт:
За мисс Делакоста вышла Беттина Уэстли, холодная стройная красавица в голубом атласном платье с более приличным декольте. Следом за Беттиной появился Гилберт Говер, тенор. Привлекательный валлиец, уже много лет выступающий на английской оперной сцене, так и не достиг вершин профессии, но снискал уважение. Последним вышел бас, тоже бежавший в Англию от большевиков. Медведеподобному великану с окладистой черной бородой, Димитрию Марченко, пока приходилось довольствоваться небольшими ролями, в основном в ораториях.
– Я слышала его в «Мессии» [7] . Такие низкие ноты берет, просто уму непостижимо, – прошептала Дэйзи и тихонько напела: «Зачем мятутся народы…»
– «И племена
Вместе со всеми они зааплодировали в ответ на приветственный поклон дирижера и солистов. Кокрейн поднял палочку, потом очень мягко опустил. В зал полились первые пианиссимо-звуки «Реквиема».
Музыка полностью увлекла Дэйзи. Она забыла о мрачных словах и лишь изумлялась тому, в какую великолепную форму облек их Верди. После нежнейшего завершения Kyrie [9] , впечатление от которого слегка смазал шорох опоздавших зрителей, наступил черед устрашающей мощи Dies Irae [10] .
7
«Мессия» – оратория Георга Фридриха Генделя для хора, солистов и оркестра, одно из наиболее известных сочинений в этом жанре.
8
Пс 2:1–2: «Псалом Давида» (синоидальный перевод).
9
«Господи помилуй!» (лат.) – часть первого раздела «Реквиема».
10
«День гнева» (лат.) – второй раздел (секвенция) «Реквиема».
От низких нот Марченко в Mors stupebit [11] у Дэйзи побежали мурашки по спине.
Голос Консуэлы Делакоста оказался таким же колоритным, как и ее внешность. Очевидно, мистер Абернати все-таки помог Беттине с Liber scriptus [12] – партия была спета с подобающим накалом трагизма.
Звонкий тенор Говера в Quid sum miser [13] прозвучал слегка мимо нот.
11
«Смерть замрет» (лат.) – часть секвенции.
12
«Написанная книга» (лат.) – часть секвенции.
13
«Что тогда, несчастный, я скажу?» (лат.) – часть секвенции.
А вот Ingemisco [14] он спел так проникновенно, что у Дэйзи к глазам подступили слезы.
Первое отделение закончилось приглушенным «Аминь», затухающим под тихие размеренные аккорды. Какое-то время Дэйзи вместе с остальными зрителями сидела будто в оцепенении, потом зал взорвался аплодисментами.
Солисты и дирижер поклонились и ушли со сцены. За ними потянулся хор.
– Уже ладони болят хлопать, – пожаловалась Дэйзи Алеку, когда они вышли в коридор
14
«Со стоном взываю» (лат.) – часть секвенции.
– Это того стоило, – улыбнулся Алек. – Еще раз спасибо, что пригласили. Надо бы написать благодарственное письмо вашей приятельнице мисс Уэстли.
– А я рада, что вы смогли пойти. – Она просунула руку ему под локоть – иначе их бы разъединила толпа. – Не передумали насчет ужина?
– Нет, конечно, для Скотленд-Ярда я сегодня потерян.
– Вот и славно!
– Голодны? Тут есть буфет. Хотите что-нибудь выпить? – поинтересовался Алек. – Наверное, у них и перекусить что-нибудь есть – к примеру, соленые орешки.
– Нет, спасибо. И пить не хочу, аппетит лучше приберегу для ужина.
– А вы заметили, что у Беттины Уэстли под стулом стоит бокал, из которого она понемногу пьет между партиями?
– Наверное, в горле сильно пересыхает.
– Другие же певцы, не говоря о хористах, как-то обходятся. Может быть, этим объясняется ее непопулярность у дирижеров? А голос красивый.
– Подозреваю, что с ней трудно работать не только поэтому. – Дэйзи решила не расписывать, какая Беттина капризная и эгоистичная, чтобы не портить Алеку впечатление от ее пения.
Они как раз завершали круг по коридору, когда прозвенел звонок к началу второго отделения. Началось оно с хоровой партии. Солисты сели на стулья. Дэйзи поглядела в программку: дальше Sanctus [15] .
Когда она подняла глаза, Беттина как раз тянулась под стул за бокалом. Да, мучает певцов жажда.
Прима отхлебнула из бокала и поперхнулась. Ее лицо вдруг стало пунцовым. Со сдавленным криком она вскочила на ноги и, выронив бокал, схватилась за горло. Потом, судорожно хватая ртом воздух, согнулась пополам, крутанулась вокруг себя, словно исполняя нелепый пируэт, и рухнула на сцену.
15
«Свят» – четвертый раздел «Реквиема».
Тело ее изогнулось и дважды дернулось. Каблуки простучали чечетку по сцене, и мгновение спустя там осталась лежать недвижная фигура в голубом платье.
Глава 3
– Полиция! – выкрикнул Алек, пробираясь мимо колен зрителей к проходу.
Первые басовые ноты, последовавшие за бодрым фанфарным вступлением, замерли в тишине. Половина хористов села, другая замерла в нерешительности. Одна Мюриэл Уэстли ринулась вниз с хоровых подмостков, пробираясь мимо торчащих раструбов духовых инструментов и скрипичных смычков.
– Бетси! – закричала она, упав на колени рядом с сестрой.
Откуда-то из зала раздался запоздалый вскрик. Зрители вскочили с мест. В зале по-прежнему стояла тишина, но Алек знал, что в любое мгновение она сменится шумом – толпа ринется к выходам.
Дирижер за пультом замер, уставившись на недвижно лежащую внизу приму.
– Полиция! – громко повторил Алек, подходя к быстро пустеющему первому ряду кресел. – Мистер Кокрейн, сделайте объявление. Всем оставаться на местах.
Кокрейн ошалело помотал головой, с заметным усилием взял себя в руки и повернулся лицом к зрительному залу.
– Дамы и господа, прошу внимания, – начал он взвившимся голосом. – Произошло несчастье…
Алек подошел к Беттине Уэстли как раз в тот момент, когда какой-то тучный коротышка чуть не наступил на мокрый пол, усыпанный битым стеклом.
– Я – врач, – объявил коротышка, беря Беттину за запястье, безвольно свисающее со сцены. Глаза ее были выпучены, губы посинели, а лицо налилось кровью. – Пульса нет. Боюсь, она мертва.
– Причина? – требовательно спросил Алек.
– Очень похоже на отравление цианидом.