Реквием машине времени
Шрифт:
– Выглядит довольно необычно, как панцирь мезозойского пресмыкающегося. Мне приходилось носить все типы скафандров для космических исследований и разведки, но такого я еще не видел.
Он покинул отдел через полчаса и вскоре был уже под Брянском, в зале Центра защиты, психологическая атмосфера которого заставляла его с особой остротой ощущать нависшую над миром грозную непредсказуемую опасность. Знакомого инженера службы Центра Полуянова, занимавшегося засылкой в Ствол конкистадоров, Павел обнаружил в отделе кибернетического обеспечения.
Помещение отдела напоминало зал
– Извините, что отрываю от работы, – сказал Павел. – Я ненадолго.
– Ради Бога, о чем разговор, – развел руками Федор, сероглазый, плотный, с «казачьими» усами. – Ваша фирма настолько серьезна, что ее уважают даже неспециалисты.
– А вы разве не из нашей конторы?
– Нет, я из отделения перспективных исследований Академии наук. Здесь, в Центре, много наших работников, да и вообще собрались представители почти всех научных дисциплин. Сами понимаете, случай беспрецедентный.
Полуянов нашел два свободных кресла, и они сели в уголке, чтобы не мешать работающим у пульта.
– Что вас привело к нам сегодня?
– Хочу узнать, что удалось выудить у конкистадоров о работе Ствола.
Инженер оценивающе посмотрел на Павла.
– Вы имеете разрешение отдела контроля на получение этих сведений? Почти вся информация о выходах конкистадоров из Ствола закрыта, даже для инспекторов. Кстати, вы третий, с кем я имею дело.
– У меня карт-бланш. – Павел показал красно-белую карточку с эмблемой УАСС и выбитой на другой стороне надписью: «Павел Жданов, отдел безопасности, неограниченные полномочия». – Из-за чего засекречена информация конкистадоров?
– Тут я пас, могу только предполагать. Мне кажется, ваше руководство опасается паники глобального масштаба. Изменить ход событий мы пока не в силах, всей мощи земной техники не хватит на то, чтобы уничтожить Ствол или хотя бы закапсулировать его от окружающего мира. К тому же есть подозрения, что в катастрофе замешаны чужие.
– Ну это я уже слышал от Златкова, он давно предположил о вмешательстве в эксперимент иного разума.
– Тогда пойдемте, кое-что покажу. – Полуянов встал и подошел к отдельно стоящему пульту с мыслезадатчиком команд, в два приема вырастил из панели усик эмкана. – За две недели с момента катастрофы из Ствола вышли одиннадцать конкистадоров, последнего мы ловили вместе. Блоки памяти у них были разрушены, однако кое-какие крохи информации о работе систем Ствола изнутри удалось наскрести.
Инженер включил проектор, вспыхнувший виом раздвинул стены помещения. Павел увидел часть песчаного пляжа, нависающую над ним циклопическую сизо-синюю стену, какие-то бурые высохшие растения и россыпь камней. Но не это привлекло внимание инспектора: на переднем плане виднелись полузасыпанные песком матово-черные полусферы, из которых торчали длинные красные хлысты, похожие на удочки, – не то антенны, не то усы, а рядом стояла громадная черная туша, похожая на уродливого металлического «кентавра» с таким же уродливым черным всадником на спине.
– Одна
Подождав немного, Федор сменил изображение.
Низкая темная комната, закопченная и грязная, а может быть, сказалось качество голографии. Посередине круглая колонна с черной дверью, рядом с колонной – люди, мужчина и женщина. Лица немного смазаны, но заметно, что они устали.
– По одежде – выходцы из двадцатого века. Как они туда попали – неизвестно.
Снова смена изображения.
Снежная равнина с чахлыми кустиками, а вдали – золотистый купол, похожий на пухлую шапку светящегося тумана.
– Хроноскважина, – пояснил инженер. – Канал непосредственного преобразования пространства во время. Остальные снимки, к сожалению, некачественные, почти ничего не разглядишь. Кроме голографий, мы получили записи состояния некоторых агрегатов Ствола. Нет сомнения, хроноген продолжает работать и удерживать Ствол в состоянии «вибрирующей струны». Состояние это опасно тем, что в любой момент время может «пойти вразнос» – термины условны – и… никто ничего не успеет понять. Мы просто исчезнем, а вместе с нами и обозримая часть Вселенной. Перспектива не из приятных, не правда ли?
– Меня сбивает с толку, что вы так легко рассуждаете об этом.
– Потому что не верю в пессимистические прогнозы. Мы, считавшие себя владыками пространства и времени, разбудили такие чудовищные силы, что наши старшие братья по разуму не могли не вмешаться. Полусферы с антеннами и «кентавры» со всадниками наверняка являются их аппаратами.
Павел с сомнением покачал головой.
– Что-то вид у них больно непрезентабельный. Вмешательство иного разума я представляю себе не так. Во всяком случае, без применения техники, похожей на нашу. И вообще получается странная ситуация: одни вмешались и породили катастрофу, другие пытаются исправить содеянное первыми. Не объясняем ли мы икс через игрек?
Федор улыбнулся.
– Мыслите вы логично, но, как бы это сказать, слишком прямоугольно.
– Вы хотите сказать, прямолинейно?
– Нет, именно прямоугольно, с применением жестких рамок привычных представлений и взглядов.
– А мне говорили, что я мыслю раскованно.
– Не верьте, польстили.
Они улыбнулись друг другу.
– Последний вопрос, – посерьезнел Павел. – Каким образом конкистадоры пробираются в Ствол?
– Через особые точки. Бывает, что некоторые участки Ствола «выпадают из резонанса», тогда в этой точке происходит выброс странной субстанции, нечто вроде черного тумана или жидкости, которую теоретики назвали «аморфным временем», и в момент окончания выброса можно успеть проскочить внутрь Ствола. Но нужна исключительная реакция, превышающая даже возможности конкистадоров. По подсчетам, из десяти запускаемых автоматов проходят в Ствол два-три, ну а назад возвращаются и вовсе единицы из сотни, да и те «инвалиды».