Реквием машине времени
Шрифт:
С полчаса Павел выписывал петли возле громадного шара, пустого, как и пространство кругом, с сочувствием подумал о суетящихся исследователях, которым предстояло больше разочаровываться, чем радоваться открытиям, и повернул когг носом к Земле. Тоскливое чувство ненужности вернулось вновь и потащило за собой привычную цепь размышлений, конечным итогом которых были злость и боль неведомой утраты: злость на себя, за несвойственные ему переживания, чувство утраты – сугубо конкретное чувство, поводом для которого были воспоминания о Люции.
В Управлении Павла ждало
Ломая голову, зачем он понадобился Ромашину, Павел привел себя в порядок – он знал, что начальник ценит аккуратность и подтянутость, внешнюю и внутреннюю.
Видеопласт кабинета на этот раз встретил его дубовой рощей, запахами прелой листвы, грибов, дубовой коры. Ромашин сидел за столом, он исподлобья посмотрел на инспектора, кивнул на стулья.
Павел сел. Хозяин наклонился к столу, коснулся сенсора программ видеопласта, дубовая роща исчезла, кабинет замкнулся стенами из мерцающего огнями янтарного пластика.
– Собственно, у меня к вам всего один вопрос. – Ромашин походил в задумчивости у стены и сел напротив. – Вам не кажется, что за вами следят?
Павел оторопел.
– Нет, – сказал он спустя несколько секунд, совладав с изумлением. – Зачем кому-то следить за мной?
– Значит, нет… – повторил Ромашин, не сводя с него глаз. – Допустим, вы не заметили. А во время работы с лабораторией ничего странного вокруг вас не происходило?
– Вы меня озадачили… Что имеется в виду?
– Конкретно ответить не могу. Все, что выпадает из рамок обыденности, привычных представлений – в поведении людей вокруг, в событиях, связанных с вашим участием. Попытайтесь вспомнить, это важно.
– Я пытаюсь, – Павел развел руками, – но нужно время.
– Тогда у меня все. Вспомните – позвоните. Завтра в семь вечера по времени Москвы состоится экстренное совещание Совета безопасности ВКС. Прошу вас явиться на заседание, это здесь же, в Управлении, в конференц-зале.
В своем кабинете Павел попытался собраться с мыслями, но из головы не шло выражение глаз Ромашина, когда он говорил: «Вам не кажется, что за вами следят?» Павел прочитал в них холодную заинтересованность и недоверие, граничащее с враждебностью. За что? За какие прегрешения? Кто может следить за ним, инспектором аварийно-спасательной службы, работником спецгруппы, в которую входят профессионалы следственного отдела? Бред! Что стоит за этими вопросами?..
Павел тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, попытался вспомнить какой-нибудь необычный эпизод или событие, задевшие его внимание, но на ум ничего не приходило, кроме недавнего подхода к бункеру с Маричем да полета на когге, когда его останавливал патруль УАСС. Но если шепот в тоннеле под землей еще можно отнести к «необычному», то что необычного в остановках? За каждым аппаратом в зоне работы аварийщиков-спасателей ведется наблюдение, и ничего в этом необычного нет. Может, те два звонка по видео, два дня назад и вчера, когда он был дома? Павел дважды подходил к аппарату
Тогда он отложил поиск «странного» на вечер.
В «отделе бронемастеров» его ждал Алюш, одетый на этот раз в темно-коричневый костюм.
– Вот, – сказал Алюш, подавая Павлу серый толстый балахон, – готов к испытаниям. Вам осталось заказать снабженцам, чтобы в Центр прислали робота-андроида.
Павел взвесил скафандр на руке.
– Килограммов шестнадцать.
– Восемнадцать без генератора поля и батарей. Полный комплект весит сорок один килограмм.
– Ничего не поделаешь, придется таскать.
– Второй обещает быть полегче килограммов на десять.
В Центр прибыли к двум часам дня. Павел отметил появление у Ствола трех фиолетовых конусов. Что-то новое. В зале контроля он нашел Златкова и сообщил о решении провести контрольные испытания скафандра в реальных условиях. Начальник Центра поманил Павла к себе, усадил рядом в пустующее кресло. В виоме виднелся Ствол, холмы и фиолетовые конусы на них.
– Мы разработали метод наблюдения за слоем «хронопены» вокруг ускорителя. Не хотите посмотреть? Те конусы – антенны хроновизоров.
Златков произвел на пульте необходимые переключения, и картина в центральном виоме изменилась. Пейзаж остался тем же, но холмы, покрытые травой, потеряли цвет, стали серыми, словно присыпанные пылью. Ствол из стройной белой колонны превратился в полупрозрачную неровную скалу, похожую на гигантский сталагмит. Куб лаборатории и вовсе исчез. Но главное, что «сталагмит» Ствола «дышал»: форма его изменялась, поверхность то вспухала прозрачными буграми, то опадала зализанными волнами, с крутых склонов отрывались студнеобразные капли, скатывались вниз, разбиваясь на «брызги», и постепенно рассасывались до полного исчезновения в сотне метров от подножия «ледяной скалы»».
– «Хронопена» в наглядном изображении, – сказал Златков. – Студнеобразные пузыри – это области пространства с локальным ходом времени. В каждом пузыре время течет по-другому. Если бы хроновизор у нас появился раньше, автоматов мы потеряли бы меньше.
– Благодарю, – сказал Павел. – В свою очередь, предлагаю посмотреть запуск робота в лабораторию. Кстати, не мешало бы включить хроновизор – будет видно, где робот войдет в «хронопену».
– Когда будете готовы – предупредите.
Павел отправился в отдел запуска автоматов.
Робот, одетый в скафандр, был уже готов к выходу. Алюш проверял, как он реагирует на команды, усатый Федор натягивал на себя легкий пленочный скафандр.
– Провожу до линии гипнозащиты, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Павла.
– Готов, – сказал Алюш. – Можете начинать.
Павел обошел фигуру в сером балахоне. Вблизи скафандр выглядел более внушительно, чем в первый раз по виому, а его схожесть с фигурой человека только подчеркивала различия, отчего у Павла возникло странное ощущение, будто он знакомится с представителем чужой цивилизации.